Уважаю, малышка!
– Как мало надо для счастья, а? – встретил Поль Жюли.
– Ну да… уффф… совсем мало… для счастья… – Жюли поднялась на террасу. Все-таки она тоже не могла отдышаться.
– Та маленькая точка, что движется по пляжу, – это Жером?
– Он еще движется?
– Злюка!
– Схожу-ка я за свежим хлебом. Ему понадобится подкрепиться. С «Нутеллой» хорошо пойдет, – добавила она. – Я возьму ваш кошелек?
– И принеси бриошь для Люка.
– Когда мы вернемся, я не смогу покупать ее каждый день.
– Тогда он сможет понять, в чем разница между отпуском и буднями!
Когда Жюли вернулась с хлебом, Жером сидел возле кухонного стола. Он уткнулся в стакан апельсинового сока и не соблаговолил даже взглянуть на нее. Опять за свое! Жюли вопросительно посмотрела на Поля, и тот подмигнул ей…
Пройдет…
Жером внезапно вышел из домика и направился на пляж. На востоке пробились первые лучи солнца. Жюли оставила Людовика со стаканом теплого молока и куском бриоши на попечение Поля. Какая-то сила погнала ее за этим мужчиной на пляже. Она сама не понимала почему. Она просто доверилась своему инстинкту. Жером, обхватив колени руками, сидел на песке, на полпути между зарослями травы и кромкой воды, и смотрел на океан. Все его тело было напряжено. Жюли заметила это еще издали. Он словно пытался оградить себя невидимым кругом, куда Жюли хотела бы проникнуть. Она молча присела рядом и стала смотреть на бесконечный танец волн, то набегающих на песок, то отступающих. Шли долгие минуты, шептались волны и где-то вдалеке, чуть севернее, кричали над портом чайки.
Наконец Жюли взяла его руку в свои ладони и тихонько произнесла:
– Жизнь порой бывает жестока, и иногда с этим ничего не поделаешь…
Жером глубоко вздохнул и, разразившись рыданиями, бросился в объятия молодой женщины. Он плакал долго. Поль с улыбкой вздыхал, глядя на них из окна кухни. Вот она, эта тоска, которая глодала его долгие месяцы. Наконец-то она выползла из своего укрытия, не отваживаясь больше таиться за внешним спокойствием. Покажись, проклятая тоска, и мы прикончим тебя. Растворись в соленой воде слез и затеряйся вместе с ней в морской пучине. Жюли уселась на Жерома верхом, чтобы крепче держать в объятиях. Она прижала его к себе, укачивая, как Людовика, когда тому плохо. Можно ли сравнить горе трехлетнего мальчика, который сломал свою любимую игрушку, с горем мужчины, потерявшего жену? Кто знает?..
Слезы смешивались с по́том. Не важно, что их футболки отнюдь не благоухали после недавних усилий. Главное – обрести утешение. А остальное не имеет значения.
Спустя добрых полчаса Жюли удалось уговорить Жерома вернуться в дом. Он ушел принять душ, смыть пот и охладить опухшие веки. Через несколько минут он появился с перекинутым через плечо полотенцем. Молодая женщина приготовила кофе и тартинки, намазанные толстым слоем «Нутеллы». Если сладкое успокаивает младенцев, оно должно так же благотворно действовать на любого бедолагу, какого бы возраста он ни был. Мы никогда окончательно не покидаем страну детства.