Рена со вздохом отшвырнула сигару.
— Дура я, что ввязалась во все это. Я все больше убеждаюсь, что зря потратила столько денег и времени. Но уж если я занялась этим, то доведу дело до конца. Ну ладно… — Лицо ее прояснилось. — По крайней мере, раз уж Лонгли здесь нет, нам никто не помешает пообщаться…
Хоть время скоротаем. — Она посмотрела на Купера. — Я скучала по тебе, Куп.
— Боюсь, что это не так, Рена.
Рена нахмурилась:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Просто с меня хватит. Я не особо щепетилен, но убийство — это уже слишком, а ты убила Эвана Лонгли.
— Ты дурак, Купер Мейо, — процедила она сквозь зубы. — Меня никто еще никогда не отвергал.
— Когда-нибудь все случается в первый раз, — ухмыльнулся Купер.
— Ты пожалеешь об этом, обещаю тебе… — Рена пристально посмотрела на Купера. — Означает ли это, что ты нарушаешь наш договор?
— Если ты говоришь о добыче, которую могут найти на раскопках, то да, нарушаю. Можешь называть это запоздалым приступом совестливости, можешь называть как угодно, на отныне не надейся на мое сотрудничество.
В следующее мгновение Рена бросилась на Купера и попыталась вцепиться своими длинными ногтями ему в лицо. Но он вовремя опустил голову и схватил Рену за руки. Глаза ее сверкали в лунном свете; она походила на разъяренную дикую кошку.
Рена внезапно наклонилась и впилась зубами в руку Купера. Почувствовав резкую боль, он отпустил ее и одновременно оттолкнул от себя. Затем взглянул на руку — из запястья сочилась кровь. Этот невольный взгляд чуть не стоил ему жизни: когда Купер поднял глаза, он увидел над головой Рены стальное лезвие, сверкающее в лунном свете; женщина бросилась на него с ножом, держа его в обеих руках. Лезвие, описав дугу, едва не вонзилось в шею Купера — в последний момент он успел отклониться в сторону и поднырнуть под занесенные над ним руки Рены.
Схватив женщину за плечи, он крепко стиснул ее и тут же с силой встряхнул.
Руки Рены разжались, нож упал на землю. По-прежнему сжимая плечи Рены, Купер ударом ноги отшвырнул нож в заросли кустарника.
Потом оттолкнул от себя женщину. Она упала на спину, но тотчас же приподнялась на локтях, намереваясь снова броситься на противника.
Купер занес ногу для удара. Впервые в жизни он был так разъярен.
— Рена! — рявкнул он. — Попробуй только шевельнись, и я вот этим вот сапогом сломаю тебе челюсть. Конечно, угрожать леди таким образом неприлично, но ведь ты не леди.
С минуту он стоял, не сводя с Рены глаз. Никогда в жизни ему не доводилось видеть на человеческом лице такую нескрываемую злобу. Рена наконец успокоилась.