– Неплохо.
Холоп поднялся с земли – чувствовал он себя не лучшим образом. Боярин Опрышко взъярился.
– Это я вас кормил-поил, коней самолучших под вас подвел, учил – и для чего? Чтобы вы меня опозорили? Брысь с глаз долой! Вот я вам ужо!
Боярин помахал в воздухе кулаком, повернулся ко мне:
– Не раздумал брать?
– Пожалуй, последний хорош.
– А то! Сам муштровал, Федька-заноза.
– Почему заноза?
– В кажную дырку потому как лезет, а уж до девок охоч – просто спасу нет, всех девок в усадьбе поперепортил.
– Считай – уговорил. Беру.
– Только его одного?
– Всех возьму. Они хоть в боях бывали?
– Бывали – это ведь не все, только половина. Другая пятерка под Коломной полегла, с татарами дрались. И ведь – самые лучшие сгинули. Я бы и этих не продал, да долгов куча, а в Литве они не нужны.
– Сколько за всех просишь?
– Смотря как брать будешь: коли с лошадьми, седлами, сбруей и полным облачением – это одна цена, коли пешими и в одной одежонке – другая.
– Сколько же с лошадьми и вооружением?
Боярин наморщил лоб, прикидывая в уме.
– Двадцать рублей серебром.
– Побойся Бога, боярин, за такие деньжищи три деревни купить можно.
– Ты деревни на смотр зимой выставишь? – хитровато прищурился Опрышко.
Подловил, хитрован, понял, наверное, что выставлять мне некого. Или ратников не хватает, если по земле считать.
– Хорошо, по рукам! Боярин зычно крикнул:
– Федька! Где тебя носит? Опять по девкам, поди!
Из-за угла вывернулся ратник.
– Всем собраться с полным вооружением и на лошадях, как для похода.
– Опять кто напал?
– Узнаешь.
Федька исчез.
Я отсчитал деньги, боярин их тщательно пересчитал, сходил в дом, вынес грамоты.
– Володей!
Тем временем появились одетые, как для боевого похода, боевые холопы. Все в кольчугах, со щитами. На боку – сабли, у стремени в петле – копье. Хоть и хвалился Опрышко, что кони самолучшие, но я не впечатлился.
И все-таки от сердца отлегло. Кольчуги не ржавые, кони вычищены, сытые – ишь, шкура лоснится. Да и правильно, что всю пятерку купил, денег не пожалел – они друг друга знают, в боях испытаны, слажены. Подучить, конечно, придется самому – как без этого. Если по гатям считать, так пара выходит лишней, но вдруг я еще землицы подкуплю – в самый раз будет.
Опрышко встал на середину двора.
– С сего часа вашим хозяином является боярин Михайлов, слушайтесь его, как меня. Он теперь над вами волен.
Неожиданно боярин смахнул выступившую слезу, махнул рукой и ушел в дом.
– Ну что, хлопцы? Едем ко мне домой. Теперь мой дом вашим будет.
Я вышел со двора, за мной гуськом в полном молчании выехали ратники. Мне кажется, они были очень удивлены внезапно произошедшей переменой хозяина и дома и теперь переваривали впечатления от события.