– Слышь, Лыков, – заявил Серый, – ты вправду, что ли, за мной пошел, потому что рожа моя тебе не глянулась?
– На ней написано, что ты людей убиваешь.
– Ну и что? Разве один я? Ты ведь тоже на войне был?
– Был.
– И убивал там, верно?
– На войне другое, – ответил сыщик, недоумевая, почему его до сих пор не зарезали.
– Да какая разница! Вот скажи. Ты, когда первого своего кончил, смотрел, как из него душа отлетает?
– Темно было, – нехотя пояснил Алексей. – В разведке случилось. Я не разглядел.
– А я засветло убил. В атаке, штыком. Замер, глазею… Боюсь пропустить! А ничего никуда не отлетело. И понял я тогда, что про душу все врут.
– И стало легче?
– Не в пример!
– Знаешь что, сволочь! – рассердился Лыков. – Давай уже начинать. Некогда мне. Подходи, кто смелый.
Гайменники лишь усмехнулись.
– Ну, если ты так настаиваешь…
– Нет, постойте! – спохватился Лыков. – Один вопрос. А почему вы отсюда не уехали до сих пор? Знаете же, что вас ищут. Киевские авуары сняли. Зачем вернулись?
Злодеи переглянулись. Старший кивнул младшему:
– Скажи ему. Пусть узнает перед смертью.
– Мы денег ждем, – пояснил надворному советнику Серый.
– Каких еще денег?
– Заем дали одному кренделю. Большой! Восемьдесят тысяч. А он не возвращает.
– Вам и не возвращает? – усомнился Алексей. – Если бы я был вам должен, вернул бы по-хорошему!
– Нет, крендель это понимает. Но тут и наша вина есть. Мы отдавали до осени, а тут вишь, что случилось… Ты приехал! Ну и деньги нам прежде понадобились. А заемщик их в дело вложил, и ранее сентября капитал никак не вернется. Даже если мы ему голову срежем. Приходится ждать.
– Так уехали бы, а в сентябре вернулись!
– К тому времени он сам, пес, сбежит. Ищи его потом. А так, под нашим надзором, никуда не денется. Восемьдесят тысяч на дороге не валяются.
– Ясно…
Все трое помолчали, словно приятели за мирной беседой. Потом Серый сказал:
– Ну, с богом!
Тистров вынул большой засапожный нож, старый разбойничий инструмент. А Колобихин – новомодную финку. И они разом двинулись на сыщика.
Против двух таких опытных людей у Алексея не было ни единого шанса. Нож в умелых руках много опаснее револьвера. А уж этих кровопийц неумелыми не назовешь. Крови на них – страшно представить! Хоть одного да накажу, решил сыщик. И тут произошло то, чего никто не ждал.
Лыков стоял спиной к портьере, отгораживающей часть комнаты. Из-за нее вдруг показалась маленькая ручка. Сунула что-то в карман лыковского сюртука и снова спряталась.
Гайменники в недоумении остановились.
– Анька! – рявкнул Тистров. – Убью дурочку!
Алексей полез в карман и вынул маленький никелированный револьвер с перламутровой рукояткой. Дамская пукалка! Калибр даже не двадцать второй