— Он был инженером. Сейчас он вышел на пенсию, но всю жизнь проработал в одной газовой компании в Суонси. Это из-за него я работаю волонтером на спасательной станции. Он делал это много лет. Он уходил на дежурство прямо посреди воскресного обеда, и мама заставляла нас читать молитву, чтобы все люди в тот день благополучно выбрались из моря на берег. Я тогда считал его настоящим супергероем. — Он делает большой глоток из своей кружки. — Это было еще в те времена, когда спасательная станция была в Пенфаче — новую построили уже в Порт-Эллисе.
— Ты часто им звонишь?
— По-разному. Большей частью летом, когда парки трейлеров переполнены. Сколько бы здесь ни расставляли табличек, предупреждающих, что опасно подниматься на обрывы или заплывать в море во время полного прилива, на это не обращают внимания. — Он вдруг становится серьезным. — Кстати, ты должна быть осторожна, когда плаваешь в заливе: подводное течение здесь зверское.
— Я пловец слабенький, — говорю я, — и в воду глубже, чем по колено, не захожу.
— Вот и не надо, — говорит Патрик.
В глазах его горит какая-то сила, которая пугает меня, и я беспокойно ерзаю на своем стуле. Патрик опускает глаза и делает большой глоток.
— Прилив, — говорит он, — застает людей врасплох.
Я понимающе киваю и обещаю не плавать.
— Это звучит странно, но безопаснее всего плавать вдали от берега. — Глаза Патрика вновь загораются. — Летом очень здорово взять лодку, выплыть из залива и понырять на глубине. Я как-нибудь возьму тебя с собой, если захочешь.
Предложение это сделано небрежным тоном, но меня передергивает. Мысль о том, чтобы оказаться с Патриком — да и вообще с кем угодно! — наедине в открытом море приводит меня в ужас.
— Вода не такая холодная, как ты думаешь, — говорит Патрик, неправильно истолковавший мою реакцию.
Он вдруг затихает, и между нами повисает неловкое молчание.
Я наклоняюсь погладить Боу, который спит под столом, и стараюсь придумать, что бы такого сказать.
— А твои родители по-прежнему живут здесь? — наконец спрашиваю я.
Ведь я же не всегда была такой скучной, верно? Я пытаюсь вспомнить себя в университете, где постоянно оказывалась центром и душой любой компании, а друзья заходились смехом, что бы я ни сказала. Теперь же простое поддержание разговора требует от меня больших усилий.
— Эти счастливчики пару лет назад переехали в Испанию. У мамы артрит, и я думаю, что теплый климат полезен для ее суставов — по крайней мере, она так оправдывает это решение. А как насчет тебя? Твои родители тоже где-то неподалеку?
— Не совсем так.