Франческа победно оглядела присутствующих и обнаружила, что никто даже не улыбается. Она не могла понять почему. Разве Джеймс Монтгомери, граф, не произнес слово «торговец» с пренебрежением? Она видела, как он возмутился, когда увидел разрисованные фургоны. Он ненавидел низшие классы, он ненавидел купцов, разве не так?
Первым заговорил Томас. Поднявшись, он потянулся и сказал, что пораньше ляжет спать, чтобы завтра утром пораньше отправиться в путь. Спустя несколько минут за ним последовал Рис.
Оставшись наедине с Джейми, Франческа прижала руки к лицу и трагически прошептала:
– Они не любят меня. Я знаю это.
Джейми опустился перед ней на колени. Он всегда не выносил вида плачущих женщин.
– Конечно же, нет. Уверен, что они очень вас любят.
– Нет, они любят Эксию. С тех пор как мне исполнилось тринадцать лет, я только и сталкиваюсь с тем, что Эксию любят больше, чем меня. Вы не можете представить, во что превратилась моя жизнь. Отец держал меня взаперти и не выпускал за пределы замка. А людям нужны только мои деньги, а не я сама.
– Как мне? – тихо спросил Джейми. – Вы же знаете, что я намеревался жениться на золоте вашего отца.
Франческа сцепила руки на шее Джейми и приблизила свое лицо к его.
– Вас действительно заботит только золото моего отца? Неужели я ни капельки не интересую вас?
– Нет, естественно, нет, – ответил Джейми и потянулся к ее губам.
Но им так и не удалось соединиться в поцелуе. Эксия так наподдала ногой горячую головню, что та перелетела через костер и упала рядом с Джейми. Пола дублета, касавшаяся земли, тут же вспыхнула.
Разбуженные суматохой, которую подняли Тод и два кучера, когда сдирали с Джейми горящий дублет, Рис и Томас выскочили из палатки с мечами на изготовку.
Наконец опасность миновала, и Джейми, целый и невредимый, дрожа от ярости, повернулся к Эксии.
– Мне так жаль, – улыбаясь, произнесла она. – Наверное, удар оказался слишком сильным. Надеюсь, я не очень помешала тебе ухаживать за моей кузиной?
– Эксия, – еле слышно проговорила Франческа, – ты мне за это заплатишь.
– Сегодня ты будешь спать в моей палатке, – обретя дар речи, заявил Джейми. – Я прослежу, чтобы ты никому не причинила вреда.
Губы Эксии снова растянулись в улыбке.
– Уж лучше я проведу неделю, по шею закопанная в конском навозе, чем соглашусь хоть одну ночь спать в твоей палатке.
Джейми шагнул к ней, но путь ему преградил Тод.
– Я послежу за ней, я буду оберегать ее.
– Оберегать ее? – задохнулся от гнева Джейми. – А кто убережет нас от нее?
– Но со мной все в порядке, – вмешался Рис. – А ты, Томас? Ты не ранен?