— Как? — спросил присмиревший полусотник.
На этот вопрос у Лотара ответа пока не было.
— Пока не знаю, — честно сказал он. — Но поймете… мы все поймем, как только окажемся на месте. Итак, вперед, за Мирам, за князя!
Они побежали по улицам, не очень быстро, чтобы соблюдать строй. Конечно, все они были не очень хорошо тренированны, и строй скоро сбился бы, но и бежать было недалеко.
— Только бы не опоздать, только бы не оказаться там слишком поздно, — проговорил Лотар, и его услышали многие.
На бегу он отметил, что теперь собачий визг раздавался и у западной стены. Впрочем, визгом это назвать было уже нельзя. От пронзительных и тяжелых звуков, казалось, содрогались звезды. Терем был ярко освещен. Парадные двери широко распахнуты. На высоком крыльце стоял Гергос. Около него смутно маячила еще какая-то фигура, которая показалась Лотару знакомой. И что-то еще было в этих фигурах такое, что заставило насторожиться даже самых беспечных и юных солдатиков. Лотар уже знал, что это, и без сомнения обхватил рукоять Гвинеда.
Лицо капитана мирамской дружины было бледным, глаза неестественно блестели. И хотя на лбу у него выступили крупные капли пота, в жестах, в осанке не чувствовалось и тени той усталости, что была сегодня днем. Наоборот, и он, и его таинственный помощник, казалось, едва сдерживали бьющую через край энергию.
Гергос внимательно посмотрел на приближающихся к терему людей. На его губах появилась и тут же погасла враждебная улыбка. — Это штурм?
Неожиданно колокольчик тревоги зазвенел мерно и уверенно. Лотар уже знал, что ошибки быть не может.
— Я знаю, откуда идет звук вызова. Гергос, прикажи атаковать…
Но капитан мирамских дружинников больше не собирался играть в прятки. Неуловимым, как взмах совиного крыла, движением он открыл створки двери княжеского терема, и оттуда, как муравьи, посыпались какие-то люди в рваной одежде, в тряпье, в обносках. Лица их были грубы, как писали в старых романах, с печатью порока. У многих — признаки постыдных болезней…
Это было отребье, человеческая пена Мирама, самый низменней, подлый и отвратительный слой.
— Все на всех! — орали они. — Угнетенные — вместе!
Не угнетенные, а лентяи, бездельники, уголовный сброд и преступники, они еще делали вид, что выступают в защиту каких-то идей.
Однако эта разношерстная компания была хорошо вооружена, да и передвигались они так, как в мечтах всех сержантов должны двигаться хорошо обученные воины, — быстро, изумительно точно, с неукротимой силой и волей. Колокольчик звенел не переставая. Лотар даже удивился, он не подозревал, что этот тревожный звук могут вызывать такие противники — обычные, в сущности, люди.