— Но свистеть нужно тихо, — заметил Герман Фридрихович. — Хоть в этом вы со мной согласны?
Змеиная улыбка на массивном лице обозначилась еще ярче. Открылся тонкогубый рот, показался кончик языка напоминающий жало:
— Ш-ш-ш-то-ж, Герман Фридрихович, здесь вы, пожалуй, правы.
И СЕКС И КЕКС И ПРЕЛЕСТИ СВОБОДЫ
Первые дни на свободе проходили как в тумане. С утра до вечера кухонный стол ломился от яств, а стулья от худых и толстых задниц многочисленных посетителей.
Гостей приходило много. Умиротворенная Нина принимала всех — и врагов и друзей.
А по ночам доставалось огромной, двуспальной кровати. Организм, привыкший к стабильной жизни на свободе, но однажды попавший в экстремальные условия требовал компенсации.
Скованность первых дней исчезла. Нина могла часами играться с жизнерадостной, веселой внучкой ни на секунду не переставая смеяться. Золотоножку смешило буквально все: подвыпивший милиционер, идущий на ковер к начальнику, близ находящейся линейной милиции, Ивану Бучинскому. Толстая проводница, вытирающая жирные пальцы о полы форменного мундира. Малыш, с визгом требующий у мамы порцию мороженого. Ей хотелось жить, радоваться этому ярко-жёлтому дню, и багровому вечером солнышку. С внучкой на коленях до поздней ночи она сидела во дворе и любовалась желто-белым диском в черном небе загадочной луны. Говорят, для адаптации человеку после тюрьмы необходимо минимум полгода времени. И это действительно так. Великое творение Бога — человеческий организм — имеет свойство восстанавливаться быстрее, чем происходит его разрушение в неволе.
Иногда по вечерам Золотоножка просматривала свой архив, который ей удалось вынести из Дубовского централа. Каждый свой стих, каждая строчка из дневника, теперь ее удивляла. Казалось невероятным, что все зафиксированное в дневниках пережила именно она — маленькая женщина с благодушной улыбкой.
В голове роились противоречивые мысли. С одной стороны непреодолимо хотелось увидеть тайник и найти брата Мери, с другой — боязно опять окунуться в криминальный мир.
Прошла неделя. Как-то, валяясь на диване, Нина увидела по телевизору утонченное лицо итальянского аристократа. Затем ее слух уловил слова переводчика, от которых ей стало жарко.
“Вот уже больше ста лет ведется поиск двух украденных полотен Рембрандта — это картины “КАРТОЧНАЯ ИГРА” и “ДЕМОН СОБЛАЗНЯЕТ ВЛАСТЕЛИНА”. Цена полотен измеряется десятками миллионов фунтов стерлингов. Сердце Золотоножке подсказывало, что именно эти картины хранятся в Гатчинском тайнике.
Даже мысли, а не только обладание большими деньгами, обостряют чувство опасности. Как-то подсознательно Золотоножка ощутила, что за домом следят. По ночам возле дома слышались приглушенные шаги, из коридора порой долетал непонятный скрежет.