— Прилетим в Питер, я раздобуду новые пушки. В ДЛТ на Невском можно гранатомет купить, — успокоил Василия Баха.
— Что ж, будем надеяться, что Космаков со своей бандой нас не снимут с рейса, — улыбнулся Василий. — Этот оборотень похлеще индейца Джо, уверен, выберется из шахты, — угадал мысли Семенова, чем до смерти его напугал.
Только когда гигантский крылатый «кашалот» уверенно поплыл в синеве казахстанского неба, они вздохнули легко.
Харасанов ни на секунду не выпускал из рук чертежный футляр, в котором находилась картина. «Охотничий» азарт постепенно проходил. Теперь ему больше всего хотелось рассмотреть шедевр наедине в деталях, а затем обрадовать автора. С борта самолета Харасанов отбил Францу телеграмму, чтобы тот немедленно прилетел в Санкт-Петербург, указал время и место встречи.
Поехать на Украину Харасанов боялся. Российская ленивая снисходительность и казахстанский примитивизм не могли сравниться с волчьей хваткой «младшего брата». За волнующим мелодичным языком украинцев добродушием и гостеприимством стоял жесточайший прагматизм и ни с чем несравнимая алчность. Показать Францу его гениальное творение он решил в российском городе Санкт-Петербурге.
Золотоножка еще раз проверила нет ли за ней хвоста, и окончательно успокоилась. Безусловно, она знала, что рано или поздно с этими людьми ей придется столкнуться опять. Но здесь, в шикарном городе, эти мысли отходили на задний план. Москва удивляла ее после перестроечным размахом, огромными деньгами, которые здесь крутились. Днем она посещала музеи и выставки, а вечером, сменив наряд монашки на экстравагантное платье, совершала экскурсии по ресторанам.
Красивая, раскрепощенная женщина привлекала внимание. Вышколенные боссы посылали к ней своих телохранителей с роскошными презентами. Шикарные вина и корзины с цветами молчаливые швейцары уносили в предварительно заказанные такси. Иногда она разрешала садиться за свой столик людям, которые ей нравились. Женщине необходимо разнообразие, но дальше кокетства дело не шло. В удобный для себя момент Нина уходила в туалет, оттуда через минуту-другую выходила в нахлобученной на бок кепи легкомысленная девушка в брючном костюме, которая едва тащила огромную спортивную сумку.
Через две недели праздная жизнь Золотоножке успела надоесть. В тот же день она купила билет на «стрелу», удобно примостилась в комфортабельном кресле, и отправилась в Питер.
Странный сон увидела Нина Золотоножка по дороге в Питер. Из темно-серого мрака свинцового забытья вдруг ярче и ярче стали вырисовываться золотые купола города Яра. Она знала этот город, помнила его людей. Вот, сверкая лучезарной улыбкой, выходит из зеленого сада и направляется к ней Григорий Бешлей. Свинцовые краски рассеялись. Над ее головой ярчайшее солнце, голубое небо, зелень садов. Григорий Бешлей подает ей букет из поразительных по красоте алых роз и говорит: «Ты будешь счастлива, Нина… Главное, ты свободна, а счастье тебя ожидает за третьим поворотом от Божьего Храма».