— Уборная ближе. Идем, — и, легко подняв на руки, эррисар вынес меня из зала, под дверями которого обнаружились недавние посетители, Клотильда с близняшками, и еще куча незнакомого народа, сделавшего вид, что просто мимо проходил. Варг прошел мимо них до украшенной орнаментом двери, толкнул ее ногой и, убедившись, что в небольшой комнатке с зеркалами, каменной чашей, в которую стекала вода, и двумя отдельными кабинками никого нет, задвинул защелку. — М-м-м, слушаю тебя? — злости в его голосе больше не было, а провокационных интонаций-выше крыши.
— На пол поставь, — потребовала я, чувствуя себя неуютно.
Помещение было чистым и пахло свежестью, но сама ситуация как‑то начала напрягать. Я, муж со странно изменившимся настроением и едва уловимым ароматом вина, который почувствовала, прижавшись к нему… и общественный туалет! Лишиться девственности в столь неподходящем месте мне не хотелось, поэтому надо было выдерживать дистанцию, пытаясь донести до этого великана свою точку зрения на предстоящий поединок.
— Говори так, — снова усмехнулся Варг, — я тебя в этом положении точно не придушу-руки заняты, — пошутил он, продолжая удерживать меня на весу.
Напротив было большое зеркало, в котором мы оба отражались. И, мельком взглянув на него, я невольно отметила-красивая пара. Но… место все равно неподходящее!
— Короче, все просто, — прогнав мысли, не относящиеся к делу, начала объяснять я. — Если я откажусь от поединка, меня люди твоего крыла сочтут жалкой трусихой, а от такой характеристики «отмыться» трудно. Если ты надавишь на Уну, и соглашение разорвет она-будет еще хуже, потому что тогда я стану не просто трусихой, а еще и доносчицей, прячущейся за спину мужа.
— А на что еще нужна эта спина? — фыркнул эррисар.
— Найдется применение, — сказала я, и тут же снова затараторила: — Ванда рассказала, что Уна-единственная дочь владельца жемчужных плантаций, которые приносят основной доход крылу…
— Свэн очень уважаемый маг и глава совета милордов, который обожает свою дочь. Жена его-сестра Амелии умерла, когда Уне было лет семь. И единственным напоминанием о ней осталась малышка, которую отец и разбаловал до безобразия. Да и сейчас продолжает, — Варг поморщился. — Но плантации принадлежат не только ему. Треть находится в распоряжении моей семьи.
— А две трети, получается, в его?
— Нет, тоже треть или чуть больше. А последняя часть-достояние Рассветного, но следит за ней семья Уны, так как именно у них есть редкий дар воздействовать на моллюсков в раковинах.
Я потерла переносицу, складывая два плюс два. Лиамы богаты, родители Уны-тоже…