До сих пор не было сказано ни слова о том, что Бретт выполнил свое обещание, покончил с бедами Катрионы и теперь должен уехать. Ни когда они возвращались оттуда, где ее чуть не заставили обвенчаться с сэром Джоном, ни после того, как он отвез священника и тело сэра Джона в Гормферах. Если Катриона и хотела, чтобы он остался, она никак этого не показывала, не пыталась подтолкнуть его к тому, чтобы он хоть что-то пообещал, и ни о чем не попросила.
Однако ждать, когда она сама сделает первый шаг – трусливый поступок, подумал Бретт, мысленно поморщившись. Это помогло бы ему преодолеть непривычную нерешительность, но это нечестно по отношению к Катрионе. И все же ему не хотелось услышать от нее «нет» прямо в лицо. Когда он в первый раз ложился с ней в постель, то сразу очертил границы. Они любовники, он поможет ей разобраться с сэром Джоном, а потом уедет. И да, он ни разу не дал ей понять, что все изменилось, так с какой стати ожидать, что это сделает она?
– Что, все еще носишь власяницу во искупление смерти той девушки?
– Бренда. Ее звали Бренда, – ответил Бретт, – и она была не просто какой-то девушкой. Она носила моего ребенка, и я собирался взять ее в жены. Мне вообще не следовало играть с ней в тайных любовников – в игру, очень быстро ставшую для меня слишком серьезной. И я должен был повести себя по-мужски, обратиться к ее отцу, подойти прямо к тем воротам и…
– Получить пинок в свой надменный зад. – Бретт попытался что-то сказать, но Брайан поднял руку, призывая его к молчанию. – Ты говорил мне, что не мог ничего предложить ее отцу в обмен на ее руку, ни земель, ни толстого кошеля. Ведь за ней давалось богатое приданое, так?
– Ну да, но…
– Молодая, красивая, богатая и готовая к тому, что отец сам выберет для нее мужа. Нет, тебе бы крупно повезло, если бы тебя просто как следует поколотили и вышвырнули в грязь. По правде говоря, подозреваю, что отец уже выбрал для нее мужа, такого, кто дал бы ему то, чего он хотел, и поэтому она настаивала, чтобы вы хранили все в тайне.
– Ну да, он уже положил на кого-то глаз, но никаких бумаг еще не подписали и никаких обещаний не давали.
– Не важно. Они просто еще торговались. Она это знала и, вероятно, знала, что не сумеет заставить отца передумать – уж во всяком случае не ради парня с кучей союзников, кучей родственников, но ничем больше, кроме смазливого лица. И еще, я думаю, она знала, что, поддавшись твоему натиску, поставила твою жизнь под угрозу.
Бретт открыл было рот, чтобы отразить эти жестокие нападки на Бренду, и сразу закрыл, обдумывая сказанное Брайаном.