Отомстить! Он отыщет эту коварную женщину и отомстит. Отомстить… Откровения доктора Зарника по поводу состояния здоровья Иды свидетельствовали, что возмездие неотвратимо. Все было кончено для нее, осталось одно — исчезнуть. Для всех и навсегда. Ведь, как пояснил Зарник, очень скоро, максимум через несколько недель, Ида не решится появиться перед теми, кто знал ее раньше.
Узнав о смерти дочери, Ида, вероятно, посчитала себя наконец освободившейся от самой опасной соперницы. Пожалуй, она уже наметила момент, когда ринется на завоевание «своего» Жофруа, оказавшегося внезапно в одиночестве. Она была опытной женщиной и большой плутовкой, чтобы не знать, какая легкая добыча — осиротевший мужчина. Эта светская львица не стала бы терять ни минуты, если бы не непредвиденный удар судьбы в виде медицинского диагноза, запрещающего ей отныне любовные игры. Начиная с этого момента, жизнь той, кому все удавалось, даже обмануть время, превратилась в мучительную трагедию, в которой переплетались угрызения совести не любившей свою дочь матери и сожаления о невозможности вновь быть любимой.
Размышляя над горькой судьбой когда-то близкой ему женщины, Жофруа начал против своей воли испытывать жалость к ней, хотя с момента смерти Эдит ее образ вызывал в нем только ненависть.
Когда Жофруа вошел в невзрачный кабинет с обшарпанными стенами, инспектор, сидевший за обычным рабочим столом и, казалось, ждавший его, не соизволил даже встать со стула или выказать какое-либо подобие вежливости. Указав небрежным жестом на колченогий стул, он произнес равнодушным тоном, каким, видимо, встречал каждого нового визитера:
— Инспектор Бурке из группы розыска пропавших… Слушаю вас, месье.
Назвав себя и указав свой адрес, тут же помеченный инспектором на карточке, Жофруа коротко и бестолково объяснил цель визита. То ли по причине каких-то сомнений, охвативших его в последний момент, или из опасения быть непонятым, он рассказал лишь о странном исчезновении Иды. Вопреки своим намерениям, он ни словом не обмолвился о только что имевшей место беседе с Зарником и даже не упомянул его имени. Какое-то тайное чувство подсказывало, что у него не было пока никаких серьезных оснований выдвигать обвинения против маленького лысого эскулапа.
Полицейский не прерывал посетителя, помечая что-то в лежащем на столе журнале. Когда цепь событий, включая регистрацию брака в Париже, поездку в Биарриц, подачу объявлений в европейскую и американскую прессу, была описана, инспектор произнес:
— Теперь я припоминаю, что читал в какой-то газете сообщение о несчастном случае в Белладжио. Извините, но я не запомнил имени несчастной. Во время летних отпусков довольно много сообщений о гибели на воде. Насколько я понимаю, месье, вы обращаетесь к нам за помощью в поисках вашей тещи мадам Иды Килинг?