О, господи! Неужели он как-то узнал, что я не демон-хомяк, а человек?!
Тася забавно пыхтела и иногда замирала, когда он останавливался на таких моментах, как межзвездное сообщение, значимость местной планеты для Конфедерации и невозможность её полноценного заселения в связи с некоторыми не очень приятными особенностями флоры и фауны. С одной стороны планета была довольно внушительно заселена невероятно редкими и полезными как для фармацевтики, так и для прочих сфер животными, но это-то и было её бедой. Вырабатывая редкий сорт энергии, биосфера планеты притягивала и плавающие порталы с демонами, охочими до подобных деликатесов, как пчелы до меда. Таких планет в Конфедерации было всего пять из почти пятидесяти обжитых и располагались они на довольно серьезном отдалении друг от друга. И казалось бы — просто усиль военные базы и ликвидируй все порталы ещё на подходе, но как показала практика и практически уничтоженная одна из планет — решение было в корне неверным. Сама планета начинала сопротивляться массовому заселению: на ровном месте начинались стихийные бедствия, эпидемии животных, гибель растений, да и демонические порталы открывались в десятки раз чаще. Окончательный Апокалипсис в том мире смогли остановить лишь чудом — одна из таинственных пророчиц расы орош-с лично проявилась в генштабе и, обмолвившись всего парой слов с руководящим составом, пропала тем же способом, что и появилась. А затем всего за сутки были эвакуированы большинство жителей и военных баз — остались лишь те, кто дал согласие на отказ от большинства достижений цивилизации, да два десятка Стражей.
Они-то и навели порядок, в течение последующих десяти лет устраняя последствия и приводя планету в изначальное состояние — состояние заселения не более, чем на один процент территорий. Только так и никак иначе можно было соблюсти некоторый баланс сил и минимальный прорыв плавающих порталов. Теперь все пять планет были заповедниками, зонами отдыха и источниками уникальных руд, минералов, и животных. Отлов таких ценных монстров, как скальный иглозавр, был четко прописан, но лишь для внешних охотников. Для Стражей закон был не писан: они приносили присягу в момент выпуска из военной академии, а дальше их судьей была лишь их совесть. Убийства, как разумных, так и не очень, имели место быть в любом случае и только сам Страж и комиссия из трех других Стражей могла постановить — насколько законно то или иное деяние.
Но на его памяти, а служба Стражей насчитывала уже не одну сотню лет, подобного самосуда ещё не было ни разу. Любой Страж знал, в каких рамках стоит себя держать, чтобы оставаться Стражем, и не превратиться в один прекрасный момент в демона.