События и явления были для чунгов чем-то обычным и простым и не нуждались в объяснении: довольно было, что они существовали. Поэтому чунги никогда не пытались разобраться в путанице необъяснимых явлений, а просто пропускали их мимо, ограничиваясь лишь тем, что видят и слышат.
Каждый отдельный случай имел для чунгов значение лишь сам по себе. Они не умели обобщать и, следовательно, не могли воспользоваться повторением благоприятных для их жизни случаев.
Пома поняла, что сук убил грау. Это само по себе было достойно удивления и любопытства. Но что тем же суком можно убить гри, тси-тси или крока, к такому выводу ее первобытное сознание не могло прийти. А кроме того, пома не могла даже подумать, каким образом этот же сук мог бы защитить ее в другом подобном случае. Она продолжала таскать с собой сук, спасший ее от грау, но таскала его не как осознанное средство обороны, а как предмет, постоянно дразнивший ее любопытство, как загадку, которую она старалась и никак не могла разгадать.
В конце концов она его бросила. Случай с грау выпал у ней из памяти, и сук перестал быть для нее интересным. Притом он мешал ей двигаться по земле и лазать по деревьям. Больше того: держа сук в передних лапах, она чувствовала себя более беззащитной, чем когда все лапы у нее были свободными. Поэтому, когда на ее детеныша неожиданно прыгнул гри, почти вырвав его у нее, единственным оружием у помы были только ее четыре лапы. И, не сознавая, что гри достаточно силен и ловок, чтобы загрызть ее, она накинулась на него. Ее передние лапы обвились у него вокруг шеи, задние стиснули ему крестец и бока, — она словно срослась с ним.
Гри не ожидал подобной дерзости, не ожидал, чтобы на него напали, когда нападал он сам. Он ожидал, что пома убежит, как убегали обычно при его нападении все чунги. Но пома действовала по могучему велению материнского инстинкта, а не по осознанному чувству. И гри неожиданно увидел, что опутан ее лапами, захвачен в них, как в тиски. У него перехватило дыхание, к горлу подкатил комок. Напрягши все свое мощное, гибкое тело, он подпрыгнул, подняв на себя пому, и оба забарахтались в стороне от маленького чунга. Гри наносил лапами быстрые, резкие удары, но ловил когтями только воздух: пома вцепилась в него со спины, и он не мог достать ее. И вдруг послышался сухой треск: лапы у гри упали и гибкое тело вытянулось. Страшно сильная физически, пома сломала ему позвоночник и пресекла дыхание.
По величине и силе гри не мог равняться с грау, но по гибкости и ловкости превосходил его. Кроме того, он всегда нападал молча: без рева, без рычания. Притаившись в ветвях дерева или припав к земле среди пышных трав, он, как молния, прыгал на проходящее мимо него животное. Так и в этот раз он прыгнул на маленького чунга, не ожидая, что пома посмеет напасть на него.