— Прямо “Алые паруса” какие-то, — сказал он, — я сам себя не узнаю…
— Что это у тебя на рукаве? — Влада показала пальчиком.
— Черт! Все-таки измазался, — огорчился Кирилл. — Растворитель есть у нас?
— Есть. В спальне. — Влада по-хозяйски взяла мужа за руку и повела за собой.
Кирилл поймал на себе сочувствующе-насмешливый взгляд Шекловитова.
— За такой женщиной любой будет счастлив ходить на коротком поводке, — беззаботно прокомментировал тот. Но, почувствовав во фразе двусмысленность, быстро добавил: — Это комплимент.
От Кирилла ничего не ускользнуло.
— Что ты на меня так смотришь? — спросила Влада, когда от пятна краски не осталось и следа.
— А ведь мы так и не поговорили с тобой, жена.
— О чем?
— Мы оба знаем, о чем!
— Ты находишь, что сейчас самое время говорить?
— Я много думал о нас… О тебе… О себе… Я видел фотографию на твоем столе в агентстве — я и Дженни…
Влада отошла от Кирилла, села на кровать.
— Я прошу… не надо, — тихо сказала она.
— Почему ты не спросишь, было ли у нас с ней что-нибудь?
— К чему этот разговор, Кирилл? Настроение ты мне уже испортил. Хочешь довести меня до слез?
— Может, ты такая нелюбопытная оттого, что сама не без греха? Что у тебя было с этим… Бондаревым?!
— Ты не смеешь! Слышишь! Не смеешь подозревать меня! Ни в чем!
Она сидела прямо, положив сжатые в кулачки руки на колени, смотрела на Кирилла в упор, и глаза ее блестели то ли от возмущения, то ли от наворачивающихся слез.
Кирилл устало сел рядом, коснувшись плечом плеча жены.
— Пожалуй, ты права, — извиняющимся тоном сказал он, — не стоило затевать этот разговор. Но как подумаю, что… Не знаю, смог бы я пережить такое…
— Дурачок! — Влада погладила Кирилла по щеке, — я люблю только тебя. Понимаешь?! Люблю!
Она поцеловала мужа в губы, потом еще раз, еще…
Кирилл мягко опрокинул жену на кровать, рука его скользнула по ее горячему бедру, а губы ответили на поцелуи, страстно, нетерпеливо.
Влада задрожала в объятиях Кирилла и крепко прижала его к себе.
— Нас ждут, — еле слышно прошептала она, — пока не поздно… нужно остановиться…
Кирилл перестал ласкать жену, поднялся сам и помог встать Владе.
— Ты опять права, — улыбнулся он, — у нас впереди целая жизнь. Мы все успеем!
* * *
Они вошли в церковь, освещенную множеством свечей, сопровождаемые родными и друзьями, и сельский батюшка степенно начал таинство венчания.
Его голос, мерный, убаюкивающий, уносился под церковные своды и дальше — к Богу…
— Венчается раба Божья Владислава, рабу Божьему Кириллу…
— Венчается раб Божий Кирилл, рабе Божьей Владиславе…
Над их головами парили золотые венцы, и запах ладана кружил головы… И жизнь впереди казалась долгой и счастливой…