– Вика-а, ну соберись же! Мы с тобой столько тренировались. – Отражение прабабушки улыбнулось. – Вспоминай, как нужно звать?
– Суженый-ряженый, приди ко мне наряженный!>{18} – Девчушка рассмеялась и показала своему отражению язык.
Я нынешняя тоже невольно хихикнула. Неужели я была такая смешная в детстве?
– Все верно, милая. Давай, пришло время. Ищи своего суженого, предназначенного судьбой, я буду сидеть вон там, в сторонке. – Отражение прабабушки махнуло в сторону кресла, которое, как я знала, стоит у окна – просто не отражается в зеркале. – Можешь загадывать, каким ты хочешь видеть своего спутника жизни. Кто знает, может, судьба и пойдет навстречу юной фее, которая только пытается чаровать.
– Да-а? – Малышка снова нахмурилась и потерла кончик носа указательным пальцем. – Тогда… Пусть он будет умный, добрый, честный, отважный, сильный и хорошо дерется – вдруг меня придется защищать от Витька из соседнего подъезда, чтобы конфеты не отнимал? А еще красивый. Да. И высокий! И волосы пусть будут светлые, чтобы от меня отличался.
Со стороны кресла, куда ушла прабабушка Лиза, раздался смешок, но девочка Вика была слишком поглощена своим делом и не услышала.
– А еще пусть он любит меня сильно-сильно! Чтобы как в сказке! Одна любовь на всю жизнь! – Девочка хихикнула.
На столике перед зеркалом дрогнуло пламя свечей, и девочка, вмиг посерьезнев, жадно уставилась в зеркало. И я нынешняя тоже стала вглядываться.
Странно, я совсем не помнила этого нашего гадания на суженого-ряженого. Бабуся умерла, кажется, месяца через два или три после этого события, и, вероятно, тот стресс затмил многие вещи. А потом они и вовсе позабылись. Уж не знаю, почему, но в моей памяти не осталось даже легких намеков на это событие. И так удивительно было сейчас, спустя двадцать лет, видеть это и вспоминать. У меня сжалось сердце. Я ведь так любила мою удивительную прабабушку.
Какое-то время в зеркале не отражалось ничего, кроме маленькой Вики и огоньков свечей, а потом по зеркальной поверхности словно рябь прошла и появилась картинка.
На поляне среди леса стояли двое молодых мужчин, даже скорее парней, с распущенными очень светлыми волосами, одетые в длинные плащи. Один из них, невероятно красивый, с огромными, чуть раскосыми глазами, держал под уздцы двух лошадей с притороченными к седлам сумками и луками, а второй стоял спиной и, козырьком приложив руку к глазам, куда-то смотрел.
Тот, что держал лошадей, что-то сказал – звука зеркало не передавало, – и второй парень, повернувшись, ответил, затем развязал плащ, снял его и перебросил через седло. А мы обе – и я нынешняя, и Вика-девочка – застыли, вглядываясь в изображение.