– Известный специалист из Лондона это сказал, много лет назад, – насмешливо ответил Пенрок. – И по сей день то же самое говорят врачи, медсестры и массажистки из Торрингтонской больницы. А больше никто, конечно, этого подтвердить не может.
– Ну что ж, очень жаль, – вздохнул Генри и тотчас добавил: – Стыдно шутить на такую тему. Но здесь, на холме, все кажется таким далеким и несущественным, правда?
Они поднялись на гребень и остановились отдышаться, прислонившись к огромному валуну. Перед ними тянулись заснеженные склоны, а позади, на другой стороне долины, чернел Пиджинсфорд-хаус, большой и квадратный. Генри Голд, лондонец от рождения, впервые испытал то удивительное чувство, которое возникает, когда смотришь с вышины на крошечные творения рук человеческих. Он глядел вниз, где суетятся мелкие темненькие мураши, – и чувствовал себя богом; глядел вверх, в опрокинутую чашу белесого зимнего неба, и понимал, что сам он – мельчайший из этих муравьев, тщетно мечущихся туда-сюда в безнадежной попытке увернуться, чтобы их не раздавила равнодушная пята времени. Страшноватое ощущение, но тишина и одиночество очищали и тело, и душу. Впервые за долгие часы Генри было легко рядом с Пенроком. Он вдруг понял, что за эти ужасные два дня привычные ценности для него исказились, и хотя он ни на миг не подозревал сознательно своих друзей, в мозгу все же затаилось некое безмолвное сомнение, так и не оформившееся в слова. Сейчас он ясно видел, что в убийствах виновен кто-то посторонний, а никак не один из них, шестерых, и от этого стало так спокойно…
Должно быть, Пенрок испытывал нечто подобное. Он сказал с улыбкой, пускаясь в обратный путь:
– Ничто так не помогает прийти в чувство, как горы – или хотя бы вот такие не слишком высокие холмы. Знаете, я и сам не замечал, а оказывается, я почти подозревал вас!
– Я вас точно подозревал, – улыбнулся в ответ Генри. – Конечно, тоже сам того не замечая. Правильно вы сказали: здесь, на вершине, вдали от всего мирского, как-то приходишь в себя. Сейчас я понимаю, что должен быть кто-то посторонний, хотя бы потому, что иначе виновным неизбежно получаетесь вы!
Оба рассмеялись, точно это была великолепная шутка.
– В самом деле, больше некому, если только не принять теорию моего телохранителя насчет загробной мести Грейс Морланд. Не можем же мы предположить, что некто принес в беседку труп бедняжки Пайпы и удалился, насвистывая и не оставляя следов. Разумеется, он оставил следы, как и всякий человек. Просто их занесло снегом.
– Иными словами, все совершилось до того, как закончился снегопад?