– Но ты его видела, Вуди. Ты разговаривала с сестрой Бейтс и Джарвисом, когда старика везли на носилках в палату.
– Боже мой, я видела что-то вроде кучи грязных одеял, а потом Эстер сказала мне, что у вас пациент с переломом бедра.
– Моя дорогая, это ты так говоришь, но ты могла его видеть, так же как Джарвис и Бейтс. Дело в том, что, кроме меня, Эстер, майора Муна, который принимал раненого в приемном покое, никто физически не мог его видеть.
– Ну и меня, – сказал Барнс. – Я вообще-то его не видел, но, наверное, мог бы, поскольку заходил в закуток и разговаривал с тобой.
– Нет, милый, ты не мог, потому что свет из закутка не падает на угловую кровать и ее оттуда не видно. Я это знаю, потому что, когда я хотела посмотреть, как там Хиггинс, мне приходилось светить фонариком. Именно поэтому его не видела старшая сестра, хотя она несколько раз заходила, и санитары, и все остальные.
– А кто-нибудь еще заходил?
– Да, но Хиггинс был за ширмой, и никто из них к нему не приближался. Даже санитары его не видели, потому что в палату его прикатили работники «скорой помощи».
– И никто не знал его имени, – еле слышно произнесла Эстер.
Все замолчали, потрясенные столь странным стечением обстоятельств.
– Один из нас… В любом случае, – заметила она, – ты, Барни, вне подозрений, милый.
– Вообще-то инспектор Кокрилл сказал, что он не исключает Барни, потому что тот давал Хиггинсу анестезию и легко мог убить его, причем так, что никто ничего не заподозрит, и без всякой предварительной подготовки.
– Что значит без подготовки?
– У того, кто знал о Хиггинсе, было время каким-то образом подготовить убийство, я имею в виду, это нельзя сделать вот так сразу…
– Не понимаю почему, – сказал Барнс.
– Каким образом, милый? Даже если предположить, что ему вкололи что-то не то и препарат подействовал во время операции, все равно это требует некой подготовки, надо знать обо всем заранее. И получается, что только мы шестеро общались с Хиггинсом до операции. Да, ему делали рентгеновский снимок, и санитары помогали Эстер перекладывать старика на каталку, но у них не было времени подготовиться после того, как они впервые его увидели.
– Получается замкнутый круг, Фредерика, – с кривой улыбкой произнес Джарвис.
– Я только передаю вам слова инспектора.
Эстер, сидевшая в глубокой задумчивости, вдруг подняла голову:
– Хиггинс лежал в комнате для анестезии один, пока мы занимались язвой двенадцатиперстной кишки. А вдруг кто-нибудь?..
Вудс грустно заметила:
– Нет, дорогая, не может быть. Я закрыла дверь на задвижку, чтобы никто не зашел во время операции.