— Он не любила меня, — наконец сказал я, пожав плечами. И почувствовал, как щит снова выстраивается вокруг меня. Я мог закрыться, я знал, как сделать это. Я знал, как отключить каждую эмоцию, каждое чувство и каждую мысль, о которой я не хотел думать. Это было удобно и безопасно. — Ничего особенного.
— Бастиан...
— Рейн... — передразнил я, отводя взгляд от нее. — Просто, черт побери, отпусти это.
— Как насчет того, чтобы заключить сделку? — сказала Рейн.
— Не думаю, что это хорошая идея, — сказал я. По-прежнему не гладя на нее.
— Ты даже не выслушал, — сказала она тихо. Я тяжело вздохнул, и она продолжила: — Как насчет того, что я позволю тебе... эм... сделать то, что как ты сказал, сможешь сделать. Ты знаешь... не прикасаясь ко мне?
Мои уши, глаза и несколько других частей моего тела оживились.
— Ты имеешь в виду, заставить тебя кончить?
— Эм... да, это, — она сильно покраснела. — Я позволю тебе сделать это, и затем ты расскажешь мне, что она сделала тебе.
— Ты серьезно, — сказал я, пытаясь разобраться, была ли это какого-либо рода шутка или нет. Мой член хотел верить, что это вовсе не шутка, и решил доставить мне неудобство в шортах.
— Да, — сказала Рейн тихо. Ее глаза опустились на руки, лежащие на ее коленях. — Я имею в виду, что ты сказал прежде — насчет того, что я не знаю, как это на самом деле ощущается? Или как это должно ощущаться. Ну, я думала об этом, когда я... эм... когда я думала, может, мы собирались сделать это.
Я думаю, что мои руки начали дрожать. Я хотел этого. Я хотел сделать это. Мне нужно было хотеть этого. Я не хотел чувствовать себя так. Даже если это было самым ближайшим, что я получу, чтобы трахнуть ее, я хотел сделать это. Хотя не мог позволить себе чувствовать что-либо. Я не мог хотеть этого слишком много.
— Так что, я позволю тебе сделать это, — продолжила Рейн, — а потом ты расскажешь мне о... эм... о женщине, что причинила тебе боль.
Даже краткого упоминания о ней, хотя и не по имени, было почти достаточно, чтобы убить мою эрекцию. Не могу сказать, на что я был больше зол: на мой член, постоянно перевозбужденный, или на Рейн, поднимающую все это дерьмо снова и снова. Постукивая пальцами по колену, я осознал, что в моем теле снова слишком много энергии. Вода и продукты активизировали меня, и мне было некуда использовать избыток. Неудивительно, что я не мог толком думать.
— Давай посмотрим, правильно ли я понял твое предложение, — сказал я, пытаясь удержать свой дергающийся член в узде. — Я заставляю тебя кончить, не используя рук, а затем рассказываю тебе о суке, которая использовала меня?