Улыбка Трин расцвела.
Вращаясь в воздухе, она перенесла нижнюю руку к верхней, и, перемещая центр тяжести тела вверх перевернулась вниз головой, плотно прислонившись спиной к шесту, и отпустив руки, выполнила идеальный элемент «Джемини». С одной ногой вытянутой вперёд, а другой обёрнутой вокруг пилона для поддержки, её тело было натянуто, как струна, а зал был перевёрнут вверх ногами.
Она чувствовала, как флюиды танца несутся по её системе. Она знала движения, и прекрасно понимала, как соединить их в нечто удивительное. Выступления жили внутри неё.
Вскоре, она парила в танце. Благодаря тренировкам с Кессиди, Трин ощущала себя готовой к такому вечеру, хотя прежде никогда и не выступала перед публикой.
В середине песни, её мышцы стали давать о себе знать. Она не разогрелась, да и явно давно не упражнялась на пилоне. К счастью помощь с программой «Интенсив» помогала поддерживать её балетное тело в форме, так что, она могла выдержать такую нагрузку.
Трин не могла закончить так же драматично, как Кессиди, но она обхватила пилон обеими руками, а затем выпрямила локти, и развила ноги в воздушном шпагате. Таким образом, её тело совсем не касалось пилона, единственное, что удерживало её перпендикулярно, были руки и изогнутая стопа. Она не стала надолго так задерживаться, и вернулась в исходное положение прежде, чем загреметь лицом об пол. Трин мягко опустилась на пол, и поклонилась в ответ на аплодисменты, чего прежде никогда не делала. Люди никогда так громко не приветствовали балет, даже на концертах студии танца.
На сцену взбежала Кессиди, взяла подругу за руку, и подняла её вверх. Из-за шума толпы Трин не слышала, что она говорила ей, да и всё равно её взгляд был прикован к Престону. Он не просто излучал воодушевление. Казалось, он просто поедал её глазами.
Кессиди притянула её в объятия.
— Не обижайся на меня! Ты шикарно выступила. Особенно, этот завершающий шпагат.
Трин неуверенно улыбнулась.
— Спасибо. Но ты сучка.
Кессиди рассмеялась, и ещё крепче прижала её к себе.
Трин подобрала свою разбросанную одежду, и вернулась на своё место.
Престон страстно её обнял.
— Ты никогда не говорила мне, что умеешь так! — Выкрикнул он.
— Я никогда прежде этого и не делала, — скопившееся во время выступления волнение стало вырываться наружу, и всё тело Трин сотрясалось от дрожи. Она чувствовала себя невероятно сильной после такого представления, но в тот же момент от страха все её внутренности до сих пор сжимались.
— Ты вся дрожишь, — сказал он.
— Знаю. Не могу успокоиться.
— Давай уведём тебя отсюда.