— Оставил в неведении — это будет правильнее. Ее незачем раньше времени волновать.
— Возможно, вы и правы… Только я не представляю, что будет потом.
— Попробуем найти Вадима. Как я понял, в том, что происходит, виноват его отец. Что ж, следует его навестить. Как вы считаете?
— Да-да! Верно. Он должен знать! Мы пойдем к нему. Я знаю, где он остановился…
Ею овладела жажда деятельности, какой-то неестественный приступ решительности. Возможно, рожденный сознанием собственной слабости, беспомощности и невозможности действительно реально что-то сделать, как бывает у безобидных существ, которые во время смертельной опасности поворачиваются лицом к врагу и начинают отчаянно защищаться.
— Я боюсь за него, — проговорила Юля, стараясь не расплакаться.
Евгений Иванович ничего не ответил. Только приобнял ее и вывел из квартиры.
* * *
Олег никак не предполагал, что состояние влюбленности может быть настолько мучительным. Это походило на болезнь, которую ученые не до конца изучили. Конечно, они нашли какие-то гормоны, выделяемые в кровь железами внутренней секреции, когда человек в кого-то влюбляется, разгласили этот факт сухими научными словами и на этом успокоились.
Но от сознания того, что какая-то банальная железа вырабатывает банальный гормон удовольствия где-то внутри, легче не становилось.
Олег пытался отвлечься. Посмотрел хоккей, потом включил какой-то фильм по видику, но мысли раз за разом возвращались к Ксюхе. За какие-то несколько часов она стала его наваждением, демоном, неотступно преследовавшим его.
Ксюха была так естественна, так далека от обычного девичьего жеманства и притворной стыдливости. Она была так откровенна в своих желаниях. Ее шепот, ее улыбка, ее движения, глаза, руки — походили на удивительную музыку, которую хотелось без конца слушать и танцевать, подчиняясь чувственному ритму. Танцевать до изнеможения.
Он привык к вполне свободным отношениям, девизом которых могло бы стать высказывание хиппи где-то в семидесятых: «Секс — как рукопожатие». Постель ни к чему не обязывала, не требовала продолжения. Встречи и расставания он переносил легко. Все было просто, свободно и приятно.
Казалось, так могло продолжаться вечно. Девчонки хотели того же, что и он. Много девчонок. Веселых и не очень, глупых и умных, добрых и циничных.
Чем же Ксюха отличалась от них?
Олег не мог этого понять. Не мог объяснить.
Помаявшись так, он достал свой сотовый и набрал номер.
— Да, — ответили ему почти сразу; в трубке слышалась музыка. — Говорите, вас не слышно!
— Привет, это я, — произнес он с улыбкой.