— Связь между Северином и твоими предположениями может оказаться ещё более тесной, чем тебе кажется, — сказал он.
Теперь и Изида подняла на него глаза.
— Сидя у лагерных костров в ночных убежищах, мои товарищи снова и снова пересказывали некоторые истории, какие-то из них со временем изменялись. Но попадались и такие, которые были словно высечены на камне, никто не решался их приукрасить. Будто изменившего в них хоть слово могло настигнуть проклятие. Или будто бы кто-то из прошлого мог проникнуть туда и уничтожить нас быстрее, чем любой противник там, в темноте.
— Переходи к делу, папа, — сказала Изида, но её голос больше не казался таким раздражённым, как несколько часов назад.
Целестин серьёзно поглядел на Фурию.
— В некоторых историях речь шла о Зибенштерне. Большинство библиомантов знают его биографию: как из создателя третьесортных приключенческих романов и средних сказочек он превратился в монстра, создававшего пустые книги. Нет ни одного библиоманта, который не слышал бы об обеззначивании. Пусть сегодня в это верят уже далеко не все, история приобретает совсем другой ореол, если рассказывать её на поле боя. Вокруг нас постоянно царили ночь и вражда…
— Зибенштерн, — напомнила Изида. — Ты хотел поговорить о нём, а не о войне.
Целестин откашлялся и с шумом втянул воздух.
Котёнок на кипе страниц потянулся, поворочался и снова уснул.
— Поговаривали, что на самом деле Зибенштерн создал нечто большее, чем пустые книги. Нечто куда более опасное.
— Что может быть опаснее, чем пустые книги? — спросила Фурия.
— Созидание, — сказал Целестин. — Разрушать просто, если знать, куда воткнуть нож. Но вот создать нечто новое… И речь идёт не о разбойничьих романах.
Фурия искоса глянула на Изиду, но лицо женщины оставалось бесстрастным, понять, что она думает, было невозможно.
Целестин встал и принялся мерить шагами комнату, не обращая внимания на страницы и обложки, хрустевшие под его сандалиями.
— Академия старалась это скрыть. Некоторые даже перешёптывались тайком, утверждая, что именно поэтому она и была основана — чтобы скрыть деяния Зибенштерна. То, за что мы ему благодарны.
— Благодарны! — Изида выплюнула слово, словно яд.
— Вам известна история о победе трёх родов и падении семейств Антиква и Розенкрейц. Антиквы были уничтожены, потому что стали слишком властолюбивыми и решили держать в секрете своё чудесное оружие против пустых книг. А Розенкрейцам пришлось исчезнуть, потому что Зибенштерн был одним из них. Всех членов семейства задержали и уничтожили. — Он улыбнулся. — Во всяком случае, мы думали, что всех. На фронте ходили слухи, что сначала в «Алом зале» разгорелся жаркий спор о Зибенштерне. Три семьи, которые позднее объединились в Академию, хотели держать все сведения в строгой секретности, а Розенкрейцы и, возможно, Антиквы, считали, что мир имеет право знать правду.