Не советский, не американский,
А не по земному эмигрантский.
Потому что, как ни голоси
О мимолетящем лист газетный,
Как ни мчится господин в такси,
Свой глотая дефицит бюджетный, —
Под его колесами пласты
Всех веков приведены в движенье,
И дома, и люди залиты
Заревом не только в отдаленье…
Кто из нас свободен от свобод,
Поднадзорных, подъяремных, под?..
«Помнишь, говорила я когда-то:
«Сделай выбор, выпрямись, не лги!»
Колебался ты, и вот расплата.
Лучше б не было твоей ноги
В храме (говорю не о церковном).
Долго ты пытался и не мог
Жить в высоком, ясном, безусловном.
Но пойми же: я не педагог.
Отойди или войди! расстаться
Надо. С кем? Со мною, может статься…»
Я хотел писать поэму, как
Было принято. Не выходило.
То ли ключ фантазии иссяк,
То ли век таков: поэту мило
Не рассказывать, какой герой
И в каких сраженьях отличился,
А как верил, старился… Я — твой.
Остальное следует. Пустился
Я в далекий путь, но круговой:
Устремленный к точке отправной.
Вновь она перед глазами, Сена…
Девять лет… и где-то в голубом
Ангелы, и зонтик Чемберлена,
И поэт, расстрелянный врагом…
Вильде… Про какие-то бумаги
Кто-то… Отвечающий — герой….
Дальше, дальше, и кивают флаги.
Хороши они, Поплавский мой,
Царства монпарнасского царевич!..
Новая могила… Ходасевич…
Едкий яд эпохи грозовой
Сделал яркими твои страницы.
Всем нам смыть бы «ран душевных гной»
Раньше, чем искать перо жар-птицы.
Да и не за верность ремеслу,
А за ожиданье благодати,
Не как Феб к рабочему столу,
Как сестра питье больным в палате,
Муза нам дары свои несла.
Чья же лира здесь не тяжела?
Кланяюсь и праху Мережковских.
У него и стон, и глубина
(Несмотря на верность строк шестовских),
А она известно как умна.
Лев Исакович (вслед Исайе
Вы, но… маловерия склероз),
К вам ушел недавно и Бердяев,
И поминки совершает РМОЗ
По любимцу эмигрантов Косте…
Брат мой Павлик, а твои где кости?
Оцуп и Мочульский… Их голов
В университетских коридорах
Помню милый очерк. Вот Петров
Медлит с ними в благосклонных спорах.
Вот коллеги: Вейдле и, в пенсне,
Мастер «Цеха», младший из Лозинских…
Вот и Бодуэн де Куртенэ…
На него с пучком цитат латинских
Мчится Павлик, верный ученик
(Галстук влево съехал, воротник
Вправо)… Где писавший по-санскритски
Дважды или трижды медалист?
Муза, плачь!.. В науке дальним близкий,
Смеет наш романо-германист
(И любой филолог) океанов
И других границ не замечать…
Мысль и воля… Где вы, Поливанов?
Юноша, забудь слова на «ять»
У Невы, но с рвением студента
Чтить фигуры прошлого memento!
[75]Ну, а мы… В столице из столиц,
Где на самом дне, на эмигрантском,
Души крыльями тяжелых птиц
Бьются в озлоблении сектантском