На острие меча (Азаров) - страница 25

Загадочная метаморфоза? Нет, закономерность. Честный, как известно, ищет общества честных, патриот идет к патриотам.

…22 июня 1941-го, выслушав по радио сообщение о войне, Пеев, не советуясь с Елисаветой (знал, что одобрит), позвал сына к себе. В коротких точных фразах объяснил, что является руководителем группы подпольщиков; в таких же коротких и точных фразах изложил суть. Попросил:

— Будь очень осторожен… Теперь ты знаешь все и не имеешь права рисковать. Я требую — слышишь, требую! — чтобы ты отошел от ремсистов 1. Так надо. Ты все понял?

— Все. Ты прав, отец.

— Хорошо, иди. И забудь.

— Я хочу тебе помогать, — сказал сын.

Молчание. Резкая складка на лбу отца.

— Я использую тебя на связи, — был ответ.

5

«…В посольство СССР поступил служащий по имени Борис, платный осведомитель полиции. Примите меры…» Пеев отложил ручку, сунул ее меж страниц «Бай Ганю». Подумал: Центр, конечно, меры примет, но как быть нам самим? Не нравятся мне связи Эминла Попова, слишком много людей посвящены в его дела. Слишком много…

Испанец, делясь опытом, особое внимание уделял конспирации и был прав: в стране, пронизанной полицейскими метастазами, лишь хорошая конспирация могла отвести от группы угрозу провала.

А она существует, эта угроза? У Пеева не было ответа. Теоретически любые звенья в цепочке, идущей от него к Попову, Никифору Никифорову или Янко Пееву, либо ниточки, связывающие Эмила Попова с его друзьями, могли подпасть под подозрение людей Гешева по самому незначительному поводу. Кроме того, недавно возникла новая опасность: Никифоров случайно узнал, что по требованию представителя абвера Делиуса из Германии переброшены автобусы с пеленгаторными установками. Их разделили поровну между военной разведкой и отделением «А» службы ДС. Впрочем, Гешев, кажется, не собирается ими пользоваться, полагается на агентурную часть, ухитрившуюся внедрить осведомителей едва ли не в каждый дом Софии.

О Гешеве в салонах и кофейнях болтали разное. Одни превозносили как великого мастера сыска, единственного «европейца» в службе ДС, применяющего неожиданные и тонкие методы. Другие ругали за неспособность и примитивизм, утверждая, что единственный способ, доступный ему для развязывания языков, — зверские побои и пытки. Невысокого роста, хорошо одетый, замкнутый, появляясь где-либо, он внушал страх. Даже не страх — ужас. Достоверно известно было, что он сильно пьет и почти всегда в одиночку. Иногда, во время допроса, приказывает принести в кабинет две бутылки ракии, предлагает арестованному бокал на брудершафт, чокается, шутит. Если с ним отказываются пить, агент для особых поручений Гармидол цо прозвищу «Страшный», звериной лапой разжимает рог, вливает в глотку стакан за стаканом. Гармидол — палач, садист. Сколько арестованных женщин изнасиловано им, скольким мужчинам переломал он кости, содрал ногти, выжег или вырезал метки на теле? Это известно только Гешеву. Иногда Гармидола используют для убийств, если против подозреваемого нет улик. У «Страшного» свой прием: подкараулит ночью на улице, переломит хребет и — кинжалом по шее, отсекая голову напрочь. В полицейской газетной хронике убийства приписывают «коммунистическим террористам».