– О-о-о… вопрос-то серьезный, – погрустнел начальник тюрьмы. И когда несколько листов бумаги оказалось перед ним, вначале отпустил подчиненного и только потом приступил к чтению. – Интересно… Вменяется этому Шестоперу ни много ни мало государственная измена и подстрекательство к уничтожению существующего монаршего дома. Хм! Явный маразм или поклеп… Смотрим, откуда вышел приказ… Ну, этого и следовало ожидать: ведомство Тайного Погляда. Подпись главного маршала… Приписка его заместителя: «Полная изоляция! Особо опасен!»
Волхв Гонта выдохнул с облегчением:
– Слава Роду! Одиночная камера для начавшихся разбирательств лучше всего. Давай его немедленно сюда! Поговорим с парнем, успокоим его, пирогами накормим.
Олеж Бутурлин продолжал читать бумаги, словно не слышал распоряжения:
– …Рекомендуется сутки продержать арестованного только на одной воде… Ну это у нас и так практикуется… Так что пирогов ему не видать как своих ушей… Ты уж извини… Мм… Что тут еще?.. Ага! Вот второй листок, с изменением формулировки содержания: «На время предварительных разбирательств – содержание в общей камере. Кормежка по общему пайку».
Гость уже стоял на ногах, нависая над плечом хозяина кабинета и с волнением читая лежащие перед тем бумаги.
– И какая собака это подписала?! Аргин?.. Кто такой?
– Демис Аргин. Воевода, заместитель главного маршала, – не чинясь, давал пояснения Олеж. – Только два месяца как работает в ведомстве. То ли из бриттов, то ли из греков.
– Да с ним потом разберемся! – Старик переживал все больше. – Ты давай быстрей рыцаря сюда прикажи привести. Насколько я помню, наибольшая смертность как раз в общей камере?
– Ну так… уголовники! Отбросы общества…
– Не юродствуй! Вызывай конвоиров! – Казалось, еще миг, и озлобленный, раздраженный волхв применит к бывшему ученику что-нибудь из арсенала своего магического оружия.
И тот решил не спорить. Лишь проворчал, звоня в колокольчик:
– Ладно, при такой форме содержания ты имеешь право для допроса… – Тут служка доставил отвар и пироги, и ему последовало дополнительное распоряжение: – Еще одну кружку принеси! – Дальше получил приказ вошедший десятник конвоя: – Немедленно доставить сюда Грина Шестопера. Он в одной из общих камер. Выполнять!
Десятник грохнул кольчужной рукавицей по нагрудной пластине и поспешил за арестантом. А волхв пробежал глазами сопроводительные бумаги и, все еще кипя негодованием, стал усаживаться в гостевом кресле.
– Странные формулировки: вначале – в одиночную камеру, затем – в общую. Тебя это не смущает?
– Да я в подобные тонкости вообще никогда не вникаю, – обиделся главный тюремщик. – За это отвечают мои погляды и замы.