Взглянув на часы, а затем — на густые сумерки за окном кафе, — Милнис про себя подметила, что уже довольно поздно. Следовательно, совсем скоро они отправятся обратно в Академию… как вдруг девушка поняла, что ей, похоже, пора бежать туда прямо сейчас. А виной всему было ожерелье, которое начало ощутимо нагреваться — впервые после той постыдной для нее ночи. Значит, ректор хочет видеть ее? Но ведь… ведь ей потребуется не меньше часа, чтобы вернуться в Академию и добежать до его кабинета! Хоть бы он за это время не подумал было, будто она решила нарушить договор, и не слил видео в сеть! Ведь тогда все, вообще все пропало!..
Вибрация телефона прервала ее панические размышления, прежде чем компания заметила, что с ней что-то неладно. Однако стоило ей прочитать пришедшее СМС, как сохранить спокойствие на милом личике стало еще труднее:
«Сейчас же иди в парк. Возле фонтана на центральной аллее поверни направо».
— Я на минутку отойду, — непринужденно улыбнувшись, сообщила Милнис. И, нежно поцеловав Герена, выпорхнула из-за стола.
Парк был совсем близко, и не прошло десяти минут, как она повернула возле заветного фонтана. Проклятье, но как этот мерзкий тип… и откуда у него вообще ее номер?! Да, конечно, она оставляла свой телефон в деканате. Но после того специально сменила его!
— Ты пришла даже быстрее, чем я думал, — неожиданно прозвучало за ее спиной, когда она на полном ходу пролетала по тропинке. И этого голоса хватило, чтобы Милнис замерла.
— Что вы здесь делаете? — прошептала она, сглотнув слюну.
— Были кое-какие дела в городе. А потом заметил тебя в окне той кафешки и подумал: почему бы нам не поразвлечься немного?
— Но…
— Подойти ко мне, и сними трусы, — спокойно приказал ректор, и девушке ничего больше не осталось, кроме как подчиниться.
Как оказалось, он стоял у входа в маленький, очевидно заброшенный домик, который некогда служил то ли небольшим складом, то ли чем. Здесь было грязно, сыро, отвратительно… под стать тому сексу, что сейчас ей предстоял.
Не желая испортить белье, Милнис положила его в карман джинсовой куртки. Едва она успела сделать это, как Рамод схватил ее за бедра и скользнул ладонями под легкую ситцевую юбку немного выше колена.
— Хо, надо же! А ты, я смотрю, уже вся течешь от одной только мысли обо мне, — самодовольно ухмыльнулся ректор, грубо водя рукой у нее меж ног. Как вдруг, улыбнувшись еще шире, ввел в нее свой палец!
Она хотела всего лишь поморщиться от отвращения, и больше ничего. Но вместе с тем с ее губ сорвался возбужденный стон, который сделал недовольную гримасу до невозможного фальшивой. И, наверное, именно поэтому хищный взгляд Рамода был настолько довольным, когда он вцепился в ее губы грубым поцелуем.