— Сейчас в моих глазах ты выглядишь отвратительно.
— Я и чувствую себя отвратительно.
Но недостаточно. Ух.
— А ты не стесняешься в выражениях, да?
Джек засунул руки в карманы.
— Не совсем.
Он скрестил ноги, принимая более удобную позу, будто собирался остаться здесь надолго.
— Есть ещё причины?
— А сейчас они нам нужны? В смысле, чисто теоретически. Всё равно этого никогда не произойдет.
Он вздохнул, откинул голову назад и закрыл глаза.
— Итак... что ты имел в виду, сказав, что это было умное решение? — спросила я, раз уж мы решили быть такими честными.
— То и значит. Я связан контрактом. По крайней мере, до тех пор, пока фильм не перестанут крутить в кинотеатрах. Во всём мире. Или пока боссы «Пик Интертеймент» не перестанут об этом беспокоиться. О нас. Обо мне.
Несколько минут мы оба молчали, стоя друг напротив друга у противоположных стен. Я всматривалась в лицо Джека. Его волосы были слегка взлохмачены, будто он давно не подстригался, длинные чёрные ресницы отбрасывали тени на щёки, когда он закрывал глаза. Его красивые губы — те самые, которые я упустила шанс попробовать на вкус — были поджаты и прикушены зубами.
— Я всё испортил? — наконец спросил Джек, посмотрев на меня.
— Что именно?
Он кивнул.
— Хороший вопрос. Я имел в виду ту часть, когда мы счастливо сосуществовали во взаимовыгодной помощи, как бы странно это ни звучало.
— Вся ситуация и выглядит странной, не находишь? — усмехнулась я.
И по каким-то причинам я начала смеяться, а затем не смогла остановиться. Я смеялась так сильно, что у меня заслезились глаза и заболели бока. Можете назвать это выходом напряжения или зачислить меня в общество придурков. Вероятно, в какой-то момент я начала сопеть и фыркать. Это была кульминация. В любом случае, всё закончилось тем, что Джек тихо посмеивался вместе со мной и качал головой в недоумении.
— Боже, Кэри-Энн. Я никогда не встречал кого-то с таким диапазоном эмоций, как у тебя. А я актёр, и это о чём-то да говорит.
Внезапно почувствовав себя неловко, я перестала смеяться. Я знала, как выгляжу в разгар смеха: однажды летом, незадолго до смерти моих родителей, бабуля сфотографировала нас с Джаз. Я даже не помню, над чем мы смеялись, но помню, что мои ноздри раздувались, а щёки были покрыты красными пятнами. Мне всегда казалось, что на той фотографии я напоминала лошадь. Вытерев глаза, я постаралась взять себя в руки.
— Удивительно, — сказал Джек, глядя прямо на меня, и покачал головой.
— Что удивительно?
— Удивительно, — повторил он. — Ты, судя по всему, даже понятия не имеешь, как чертовски красива.