Он сделал к ней несколько стремительных шагов и замер, глядя девушке в глаза. И смотрел он как-то… жадно. Словно хотел взглядом прикоснуться к ее ресницам, щекам, губам…
— Лейна Вейн, — глухо сказал он, — я уже говорил вам, что вы просто непозволительно красивы?
— Нет… — пролепетала она, не в силах отвести взгляд.
— Так вот, — с какой-то странной злостью повторил он, — вы красивы. Очень. Вы словно ожившая мечта, Вейн. Моя мечта… Что мне с этим делать, вы не знаете?
Он чуть склонил голову, словно действительно ждал от нее ответа.
Смысл сказанного дошел до девушки, и она чуть испуганно прижала ладонь к губам.
— Дер Александр, прекратите, прошу вас… Вы не должны так говорить.
— Не должен, — он вздохнул, все так же глядя на нее, — а еще я не должен так смотреть на вас. Думать. И видеть во сне… каждую ночь…
— Все, я ухожу! — Вейн решительно шагнула вперед, — пропустите!
Он медленно посторонился, и девушка придержала юбку, чтобы пройти. Сердце колотилось, словно сумасшедшее, голова кружилась и, кажется, уже не от вина. Она прошла мимо него, чуть задев на узкой дорожке. Теплая ладонь легла на ее запястье.
— Не уходи… — тихо сказал Александр.
Вейн застыла, невидящим взглядом глядя на розы. Мужчина не шевелился, только держал ее за руку, стоя позади. И все чувства девушки словно стянулись в одну точку, туда, где лежали, обжигая, его пальцы.
— Мне нужно… идти… — с трудом выдавила Вейн, не очень понимая, куда и зачем. Но зная точно, что оставаться в этом теплом помещении, наполненным ароматом роз, с этим мужчиной за спиной нельзя. Иначе случится что-то непоправимое.
Он разжал пальцы, отпуская ее. Не оборачиваясь, Вейн торопливо пошла к выходу, насторожено прислушиваясь к тишине за спиной и считая шаги. До двери их было всего девять, девять шагов, которые, оказывается, очень сложно пройти.
Раз, два.
Три, четыре. Как же сладко пахнут розы…
Пять, шесть.
До безумия хочется обернуться.
Семь.
Оборачиваться нельзя. А почему, вспомнить трудно. И сердце стучит так громко, что не слышно мыслей…
Восемь…
Он догнал ее на восьмом шаге, развернул к себе. Круглая меховая шапочка слетела с головы девушки, и Ксандр обхватил ее затылок ладонью, а второй рукой крепко прижал к себе.
— Вейни…
Один вдох, один взгляд, и он впился в ее губы горячим, лихорадочным поцелуем. Вейн хотела что-то сказать, но не успела, его язык уже ласкал ее, облизывал, пробегал по зубкам и губам. Нежности не было, была страсть и необузданное желание, которые чувствовались в его движениях, в силе, с которой он держал девушку, в его губах, что будили внутри нее что-то первобытное и мощное, неукротимую силу притяжения.