– Это тебя, Чужак, судьба сюда привела, не меня. Со мной все по-другому. Я, – и он обвел вокруг себя рукой, – здесь главный.
Они стояли друг напротив друга набычившись, и в воздухе витало такое напряжение, что, казалось, миг – и между ними проскочит электрический разряд.
– Ну так что, как будем проблему решать? – после затянувшегося молчания, когда они пытались убить друг друга взглядами, спросил наконец Чужинов. – Я ведь и сейчас должок с тебя не снимаю. Его вообще можно только одним способом снять, и ты знаешь, каким именно.
– Вот и я чувствую, что у тебя передо мной должок, – ответил Антоха и оценивающе взглянул на спутников Чужинова. – Сошлись наши дорожки, Чужак, да так сошлись, что вдвоем нам дальше будет узко идти.
– Знаешь, Антоха, если бы не обстоятельства, хрипел бы ты уже на полу, если б мог еще хрипеть. Я так понимаю, спокойно отсюда уйти ты нам не дашь?
– Правильно понимаешь, Чужак, абсолютно правильно.
– А не боишься, что я прямо сейчас тебя хлопну?
– Нет, не боюсь: если сдержался, то и дальше сможешь. Ты ведь не дурак, Чужинов, чтобы давать своим эмоциям волю, иначе столько бы не протянул.
«Идиотская ситуация, идиотский диалог, – поморщился Глеб. – И вообще: надо же было так по-дурацки влипнуть. В одном он не прав: и у меня далеко не всегда получается себя в руках держать».
– Ладно, пойду я, подумаю, как дальше жить. Не скучай без меня, скоро буду.
Чужинов лишь зло усмехнулся ему в спину.
– Кто этот Антоха? – спросил Рустам сразу после того, как Крапивин захлопнул дверь, со стуком задвинув щеколду.
– Антон Чернявин, погоняло – Чернявый.
– И кто он – Чернявый, объяснит мне кто-нибудь? – Рустам рассовывал по карманам разгрузки автоматные магазины. Те, что до времени лежали в рюкзаке, а сейчас могли понадобиться.
– Сучий потрох, вот кто. – Прокоп Киреев занимался тем же. – Бандит, кто же еще. Глеб, это ведь он Олега Гурова?..
– И он там присутствовал, – подтвердил Чужинов. – И как же у меня промашка вышла, сам не пойму? Сверху бил под левую ключицу, но почему нож в сторону ушел? Не до того было, чтобы пульс щупать: спешил с остальными управиться – там еще двое оставались.
«И Марина», – подумал он.
Семен, задернув занавеску на окне, с грохотом подтащил к нему стол, опрокинув его набок. Столешница толстенная, вполне сможет удержать пулю, хотя и не факт. Дверь точно выдержит, на то она и рассчитана, и даже оконце в ней есть. Реалии изменившегося мира, когда для спасения жизни приходилось учитывать все: неизвестно, где настигнет тебя беда.
– Глеб, это с Кодой связано? – Егор занял место сбоку от окна и теперь осторожно в него выглядывал, чуть сдвинув занавеску.