В открытую кабинетную дверь тянуло горелой проводкой.
– Глебов, там кофе или что посущественней ящик даёт? – крикнул судмедэксперт вглубь коридора участковому, появившемуся с лестницы и как раз проходящему мимо торгового автомата.
Тот остановился и оценивающе глянул на подсвеченную витрину. Настроенные под размер продукта полки предлагали чипсы, шоколадки, орешки и баночную газировку. Полусфера под потолком бесшумно повернулась, сфокусировав на человеке одну из несколько камер.
– Мяса нет! – доложил участковый Огрелкину.
– Очень смешно! – рявкнул в ответ судмедэксперт и нехорошо закашлял.
– Не наешься никак? – спросил, подходя, Максим.
Огрелкин отмахнулся, прочищая горло.
Криминалист зашёл в кабинет первым, неся перед собой "спейс-регистратор" – чёрный округлый цилиндр, фиксирующий состояние объёмного пространства, своеобразный три-дэ фотоаппарат, – нёс словно римский воин императорскую чашу. Эти штуки поступили в органы совсем недавно и стоили до того страшных денег, что криминалист даже задерживал дыхание, будто ныряльщик за жемчугом. Сканер пространства считывал окружающую среду, изучая объекты сенсором глубины.
– Не надорвись там, – глядя на покрасневшие уши криминалиста, прохрипел судмедэксперт Огрелкин. Он натянул скрипучие одноразовые перчатки и склонился над телом.
– Ну, что там? – спросил Максим у практиканта.
– Пепелище, – отозвался Захаркин, которого Дюзову представили несколькими минутами ранее.
– Так ты уже заходил? – встрепенулся участковый.
– Ну… да… – Захаркин побледнел.
– Товарищ следователь, берём его? – наигранно сказал участковый и вцепился в острый локоть практиканта.
– Погоди, – сказал Максим, заглядывая в лицо Захаркина. – Что за пепелище?
– Ну, костёр, и раздрай будь здоров, а Низама Дмитрича нет, я ему звонил, не отвечает… пропал!
– А охрана внизу что? Видела, как он уходил?
– Там ночью нет никого… камеры только, роботы…
– С камер ещё не сняли, – отозвался оперативник, отрешённо наблюдающий за манипуляциями Огрелкина. Усы опера выглядели жёсткими и уставшими, как и их владелец.
– Иди сними, а я пока осмотрю, – скоординировал Максим, и усач охотно оправился вниз, похлопывая по пачке сигарет в кармане брюк.
Дюзов проводил его взглядом.
– Так, студент, не уходи никуда, тут постой, – сказал Максим практиканту, а участковому: – Проследи.
Оба кивнули.
Огрелкин, измерив температуру трупа, извлёк из печени трупа игольчатый датчик.
"Напротив входа в кабинет в общем коридоре на полу полулежит труп мужчины, ногами в сторону входа в кабинет, спина упирается в стену. Голова трупа наклонена вперёд и слегка повёрнута направо, руки отведены от туловища под острым углом. Левая рука согнута в локтевом суставе под прямым углом, пальцы кисти полусогнуты, кисть находится на передней брюшной стенке. Правая рука согнута в локтевом суставе под тупым углом, пальцы кисти полусогнуты, кисть находится на полу. Ноги согнуты в коленях, несколько разведены. На трупе надето: куртка чёрного цвета, футболка тёмно-синего цвета, джинсы тёмно-синего цвета, носки серого цвета, ботинки чёрного цвета".