Система нервная (Sco) - страница 81

«Ну можно смотреть только ему в лицо», - сообразил Виктор и поспешно закивал. Сейчас этот эксгибиционист по-быстрому оголит свой тощий зад, и – о, боже - свобода! Виктор будет свободен! Его лицо перекосила несмелая улыбка.

- Ну, вы заранее-то не смейтесь, - обиделся артист.

- Обещаю! – приложил руку к груди Виктор и поинтересовался: – Может, музыку включить?

Артём хотел, вроде, обидеться, но справедливо рассудив, что других зрителей, кроме школьного охранника, он на сегодня не найдёт, унял свой норов и порывисто снял носки. «Ну-у, это было смело», - подумал про себя Виктор, изо всех сил стараясь не ржать. Невроз перешёл в дебильное «ха-ха», и всё напряжение разом отпустило. Весь этот цирк уже казался фарсом, сюром и никакого дьявольского подтекста больше в себе не нёс. «И что я себя накрутил?» - удивлялся Витя, умостившись в кресле поудобнее. Васильков аккуратно уложил серые носки на диван и тяжело вздохнул. Премьера явно давалась ему с трудом. В комнате было совсем тихо, слышно было только шуршание обивки да скрип дивана. Васильков несмело встал на ковёр голыми пятками. Виктор опустил глаза и удивился аккуратным пальчикам, которые торчали светлыми дольками из-под штанины. Артём потянул футболку за рукав, затянув руку вовнутрь. Кряхтя, повторил тоже самое с другой рукой и, зажмурив глаза, поднял руки, снимая футболку через голову. Виктор удивлённо разглядывал мраморную кожу. Понятно, что у блондинов кожа светлая, но этот был похож на статую в музее. Сразу захотелось потрогать, только для того, чтобы убедиться, что он тёплый. Вопреки Витиным ожиданиям, Артём не был костлявым. Кости не выпирали, живот не вваливался, а на груди даже прослеживалась некая мышечная форма. Не такая, как от качалки, а природная, как у подвижных, активных людей. Руки узкие только в запястьях, а в остальном самые обычные руки, не без мышцы. Упругий живот, будто резиновый, конечно, без кубиков, но зато подтянутый и крепкий на вид. «Ты, вроде, на лицо ему смотреть собирался», - напомнил внутренний голос, и Виктор спохватился. Чёрт, разглядывал пацана, как озабоченная баба! Витя поднял глаза и покраснел, увидев, что Артём пристально следит за его взглядом. Он занервничал, больше было не смешно. Совсем. Артём закусил губу и потупился.

- Я совсем некрасивый? – тихо прошелестел он, замерев в ожидании ответа.

- Нормальный, - выдавил из себя Витя. Ну, а что можно ответить мужику на такой вопрос?

Артём поднял руки к поясу джинсов и начал возиться c застёжкой. Виктор почувствовал, что его лицо покрылось испариной. Перед ним сотню раз раздевались другие парни – в раздевалке, в душе, на пляже – но ни один из них не хотел понравиться Виктору или его соблазнить. Ни один не лез к нему с поцелуями, не отсасывал ему – а вот Артём вчера… Так, стоп! Он здесь последний раз! Он сейчас покрутится перед Виктором и уйдёт восвояси. Васильков расстегнул джинсы и стянул их до колен, вытягивая ноги по очереди из штанин. Виктор проводил глазами отлетевшие в сторону джинсы и начал медленно поднимать взгляд по Тёминым ногам. Торчащие косточки на узкой щиколотке, аккуратные овальные коленки, жилистые бёдра, узкий таз, выпирающий бугор под трусами. Длинноногий и узкий, словно бегун, Артём стоял перед ним, держась за резинку трусов. Виктор облизнул пересохшие губы, ему стало душно. Захотелось посмотреть на пацана в движении, как он ходит, как он наклоняется, как он двигает этими длинными ногами с крепкими икрами. Артём потянул за резинку вниз, и она поползла с его плоского живота, оголяя тазовые косточки и русые волосы на лобке. Витино сердце зачастило, и он начал непроизвольно поглаживать себя ладонями по бёдрам. Он уже давно не смотрел на Тёмино лицо, сверля глазами его тело, а если быть точным - то, что сейчас ещё скрывала ткань трусов. Артём теребил резинку, то спуская её, то подтягивая обратно, и Виктору уже захотелось поторопить его. Вдруг Васильков повернулся к Вите спиной и спустил трусы с одной ягодицы. Виктор подавил стон, чувствуя, как его член напрягся. Он заворожённо смотрел, как Артём снимает трусы со второй ягодицы и потянулся к своему паху, пользуясь тем, что тот сейчас его не видит. Васильков приподнял согнутую в колене ногу и, зацепившись за трусы пальцами ног, стянул их полностью. Виктор подался вперёд, сжимая свой член под тканью спортивных штанов. Он очень хотел, но пока было не понятно, чего. Вернее, понятно, но, блядь, как? Пацан поставил одно колено на диван и забрался на него, так и не повернувшись. Положив руки на спинку дивана, Артём замер, стоя, будто конь в стойле, немного прогибаясь в спине. Виктор видел, как слегка разошлись его ягодицы и, прежде чем он успел понять, что делает, он резко встал и в два шага подошёл к дивану. Встал прямо за спиной Артёма, разглядывая его совсем близко. Он видел кое-где просвечивающие венки под его алебастровой кожей, светлый пушок волос на руках. Но больше всего манила круглая маленькая задница, гостеприимно раздвинувшаяся, будто приглашающая. Витя, как под гипнозом, протянул руку и дотронулся до Тёминой спины. Тот вздрогнул и повернул голову, глядя на Витю из-за своего плеча. Его огромные глаза стали совсем бездонными, рот приоткрылся. Лопатки поднимались и опускались, он тяжело дышал. Член у Виктора в штанах пульсировал и бился, было уже больно. Он провёл руками по позвонкам, чувствуя, что Тёмина кожа стала немного влажной. Когда всё стало таким жарким, таким серьёзным? Почему за эти минуты появилось ощущение, что они совсем одни и, кроме них, в городе никого, словно после апокалипсиса. Почему Виктор не мог сейчас вспомнить ни одну девушку, которая когда-то ему нравилась? Перед глазами был только этот светлокожий жилистый пацан с точёными ногами. Голова немного откинута, светлые кудри лежат на загривке. Виктор оглядывал его, будто прожигая лазером кожу. Положил ладонь на его лопатку и медленно повёл рукой вниз, собирая кожу в подобие волны. Артём застонал, двинул бёдрами, и он всё понял, будто тот отдавал Вите приказы при помощи мысли.