Не сидел сложа руки и Меченый волк, он же барон фон Гроссшвайн, он же старый лесник. Оказывается, знаменитый гитлеровский разведчик имел задание проникнуть в наше расположение и уничтожить такого же знаменитого разведчика, только советского, а именно — сержанта Аниканова. Обостряя и усложняя сюжет, я в конце концов так запутался, что уже толком не знал, кто кого ловит, — как говорится, «все смешалось в доме Облонских…».
Конца по-прежнему я не видел. И наверное, появилось бы еще с полдюжины трехколонников с интригующей припиской «продолжение следует», если бы не выручил один солдат — читатель газеты. Похоже, он давно уже приметил, что зря автор так долго мучается сам и мучает своего героя, и поэтому дал добрый, но, к сожалению, несколько запоздалый совет:
«Да возьмите вы двух-трех автоматчиков, окружите злополучный домик лесника, и шпион будет в ваших руках. Только и делов!»
Я так и сделал. Но тут же понял, что мог это сделать уже в первой главе…
Иван Обухов и его первый выстрел
О нашем доблестном печатнике Иване Обухове надлежит поговорить особо. Появился он в редакции самым первым, тогда, когда в ней не было ни редактора, ни секретаря, ни литсотрудника, ни наборщиков, ни шофера — то есть не было никого и ничего, кроме штатного расписания, хранившегося в политотделе дивизии. Редакция находилась в стадии формирования, и надо было все начинать с азов.
По причине своей неугомонности Обухов не стал сидеть сложа руки и ждать, когда появятся редактор и все прочие, а, вооружившись вдохновляющим словом Саши Крупецкова, который был тогда чуть ли не единственным человеком во всем политотделе, немедленно приступил к практическим делам. Для начала Иван обошел все типографии, какие только были в городе, определив таким образом, что и где плохо лежит, а потом уж стал разрабатывать, не без активной помощи Крупецкова, детальный план приобретения печатной машины. Саша снабдил Обухова подходящими документами, и тот теперь чувствовал себя значительно увереннее.
Конечно, не этого древнего одра, которым сейчас располагала наша дивизионка, облюбовал сперва Иван Обухов: «американка» досталась ему по крайности, взять ее пришлось не от хорошей жизни. Предметом вожделенных упований Обухова была новенькая, свежая и молодая, как невеста, машина из типографии областной газеты. Ее-то и порешил было доставить Иван к месту дислокации пока что не существующей дивизионки. Директор издательства склонялся было к тому, чтобы распроститься с новой машиной и пожертвовать ее армии, но, когда дело дошло до начальника типографии, коим оказался рыжий и презлой старикашка-пенсионер, вернувшийся на производство по случаю войны, дело приняло неожиданно неприятный оборот: этот наотрез отказался «раскомплектовывать» свое хозяйство. При этом он так взглянул на Обухова, словно бы тот был вором или убийцей. Иван, несколько смущенный таким развитием событий, попробовал обратиться к совести старика, задеть его патриотическую струнку: