Совершенно нормально то, что я хочу вникнуть в данный вопрос и выяснить его. Я вижу, что до тех пор, пока есть двойственность — насилие и ненасилие, — должен быть и конфликт, умножающий насилие. До тех пор, пока на тот факт, что я глуп, я с напором налагаю идею, что я должен быть умным, существует источник насилия. Когда я сравниваю себя с вами, превосходящим меня по всем статьям, — это также насилие. Сравнение, подавление, контроль — все это всегда указывает на форму насилия. И я именно таков. Я сравниваю, я подавляю, я честолюбив. Осознавая все это, — как мне жить без насилия? Я хочу найти способ жить без всей этой никому не нужной борьбы.
Вся моя жизнь, с момента, когда меня начали учить и до сих пор, есть форма насилия. Общество, в котором я живу, является формой насилия. Общество приказывает мне соответствовать, принимать, соглашаться, делать то и не делать этого — и я следую тому, что оно велит. Это форма насилия. И когда я бунтую против общества, это также является формой насилия (бунтую в смысле неприятия общественных ценностей). Я бунтую против этого, но затем я создаю собственные ценности, и они становятся шаблоном. Этот шаблон я накладываю или на других, или на самого себя — и это становится другой формой насилия.
Почему мне так отчаянно не хочется быть склонным к насилию, почему я категорически отвергаю его? Стараюсь отвергнуть? Да потому, что я вижу, что насилие сотворило в этом мире: войны вовне, конфликт внутри, конфликты во взаимоотношениях. Я вижу, что эта битва продолжается — вовне и внутри, — и я говорю: «Должен же быть другой способ жизни».
Я ничего не оцениваю при этом, я просто наблюдаю. Наблюдаю и вижу, что война разрушительна. И опять же, я не говорю, плохо это или хорошо. Я вижу ее разрушительность — и все.
Я хочу изменить это, потому что моего сына убивают на войне, и я спрашиваю: «Нет ли способа жить, не убивая друг друга?»
Либо мы принимаем существующий стиль жизни, со всем его насилием и всем, что с этим связано, либо говорим, что должен быть иной способ жизни. Человеческий разум способен отыскать тот способ жизни, где насилия не существует. Это все. И мы говорим, что насилие будет существовать до тех пор, пока сравнение, подавление и стремление соответствовать, насильственное приведение себя в согласие со стереотипом, остаются принятым способом жизни. В этом присутствует конфликт, а потому и насилие.
Да, все это можно назвать бунтом. Но бунт против существующей культуры, образования и тому подобного тоже является… насилием. Морально ли это? И что такое истинная мораль? Пока я не выясню этого, пока я не буду жить в соответствии с истинной моралью, простое возмущение или даже восстание против структуры общественной морали имеет очень небольшое значение.