— Успокойся, — тяжело вздохнув, парень придвинулся ближе и провёл рукой по её волосам, — ты не умрёшь. Всё будет хорошо.
Он так давно не прикасался к ней, что от его неожиданной ласки Александра разревелась ещё пуще. Не зная, что делать, Виталий продолжал гладить её по голове, как ребёнка.
— А, если умру… — всхлипывая, она кусала припухшие губы, — Ты его не бросишь?.. Пообещай мне, что ты его не бросишь!..
— Кого?
— Ребёнка…
— Да не умрёшь ты! — он нетерпеливо, резко провёл ладонью по её щеке, вытирая слёзы, — Чего на тебя нашло?! Тебе ещё два месяца ходить, а ты уже паникуешь!
— А, вдруг, он родится раньше времени?.. — она, затаив дыхание, ждала его ответа.
— Да с какой радости?! У тебя всего семь месяцев, ну, чего ты сейчас тут устроила?!
Чем больше он уговаривал жену успокоиться, тем обильнее становился поток её слёз, так, что Виталию пришлось, в конце концов, звать на помощь Веронику Григорьевну.
Только взглянув на дочь, та сразу всё поняла.
— Аля, у тебя живот или спина болят? — мать тревожно ловила неестественно блестящий взгляд Александры, — Что ты чувствуешь?
— Не болят… — девушка смотрела страдальчески, — Но мне как-то лежать неудобно… всё мешает…
— У тебя живот опустился…
— Как это?!
— Неважно… Я звоню Татьяне Алексеевне.
Виталий с изумлением наблюдал за торопливыми сборами, даже пытался помогать, подавая тёще то Алькины тапочки, то халат.
— Не надо, Виталик, — Вероника Григорьевна отмахнулась от протянутых вещей, — ей там всё дадут…
— А… куда её?.. — парень испуганно смотрел на побледневшую жену.
— Рожать, Виталик… рожать!..
— Рано же…
— Значит, не рано! — Вероника нервно сунула завёрнутое в целлофан бельё дочери в сумку, — Природа сама знает, когда пора, а когда рано!
Взволнованный Виталий даже не обратил внимания на то, что Вероника не удивилась этому его «рано»… На прощание он даже приобнял Александру, и лишь после того, как её увезла скорая помощь, начал осознавать, что в его жизни наступает переломный момент.
— Вероника Григорьевна, может, пока не нужно было её в больницу отправлять? — Виталик зашёл в кухню, где Вероника отпаивала чаем не менее взволнованного Семёна Ильича.
— Как не нужно? — женщина придвинула стул, — Садись, я тебе тоже чай налила.
— Так рано же… — внезапно вспомнив, что для родителей они озвучивали другой срок, Виталик запнулся на полуслове, решив тут же исправиться, — Сегодня же девятое июня… а ей вроде пятнадцатого срок…
— Это неважно, — подавая чай, Вероника махнула рукой, — неделя, две… Это неважно! Главное, чтобы сейчас всё обошлось!
— Достань-ка мне мой графин, — Семён, нахмурившись, посмотрел на жену, — да две стопки.