Ей ужасно хотелось съязвить по этому поводу, а ещё больше — схватить эту сучку за волосы, и бить… бить… бить — вон о ту стену… Но она только сильнее стиснула зубы и плотно закрыла глаза.
* * *
Всё воскресенье Аля провела в постели — после вчерашнего ливня и переживаний у неё поднялась температура. Находящаяся в соседнем селе аптека была закрыта, поэтому лечиться приходилось лишь аспирином, который оказался в походной аптечке почти у каждой студентки.
Уже к обеду девушка почувствовала себя особенно плохо, и это было единственной причиной, по которой она удерживалась от скандала с Анютой.
Видимо, чувствуя свою вину, та пыталась ухаживать за подругой, чем вызывала у Альки откровенную тошноту.
— Не прикасайся ко мне… — процедила та сквозь зубы, когда Аня попыталась положить ей на лоб мокрое полотенце, — Уйди… поняла?..
— Ну, хорошо… — видимо, догадавшись о причинах неприязни, Анюта тут же отошла от больной и улеглась на свою постель. Начавшийся вчера дождь так и лил, и поэтому все воскресные прогулки были отменены.
— Девчата! — в неожиданно отворившуюся дверь ввалилась грузная фигура Михалны, — Что же это такое… а?!
Судя по решительному виду бригадирши, пришла она не с благими намерениями. Подбоченившись, Михална встала посреди комнаты, пронзительным взглядом окидывая всех девчонок, включая и молоденькую преподавательницу.
— Марьмихална, что случилось? — преподавательница первой отреагировала на визит неожиданной гостьи.
— Нет, ну, я понимаю, что молодые… что мама с папой не научили… Так взрослые же кобылы, сами должны понимать!..
— Да что произошло?!
— А ну, признавайтеся, кто вчера последний мылся?! — Михална обвела всех очередным, не обещаюшим ничего хорошего, взглядом, — Сами признавайтеся, я ведь всё равно вычислю!
— Я последняя мылась… — заранее зная о своём «алиби», Аля подала с раскладушки больной голос.
— Я не про тебя, — бригадирша махнула на неё могучей рукой, — после тебя я заходила, всё было в порядке. Я спрашиваю, кто ночью ходил?!
— Марьмихална, я за наших девочек ручаюсь, — преподавательница приложила ладонь к едва заметной груди, — они после бани все ушли в село на танцы, вернулись вместе, ночью. Сразу легли спать… А что там, в бане?
— А там… — Михална недобро прищурила глаз, — Там сплошное безобразие! Тазы валяются, лавки сдвинуты, на лавках кровь… Я вас, как порядочных, пригласила… а мне — такая благодарность?!
— Нет-нет… Это какое-то недоразумение… Да и зачем им идти ночью в вашу баню, если они ещё с вечера помылись?!
— А вы их не выгораживайте… — взгляд женщины остановился на Анюте, — Тем более, что уже враньё.