Вышел уставщик в длинной, почти до колен рубахе, перехваченной сползшим на низ живота плетеным поясом, сел на чурбак. Старуха прибежала следом, сняла горшки с кирпичей, развалила дрова, и огонь начал угасать, сумрак придвинулся ближе, скрыл почти целиком Луку Осиповича. Нина похрустывала бумажкой списка, не зная, с чего начать разговор, теряясь под его взглядом.
— Зачем припожаловали? — спросил Лука Осипович.
— Совету знать надо, сколько в вашем хозяйстве коров… — Нине самой стало противно от своего голоса, будто она до этого три дня подряд молчала и сейчас не уверена, так ли произносятся слова, рассердилась. — Есть у вас коровы?
— Есть, как не быть… — насмешливо проговорил уставщик, зашевелился, пересел, теперь его борода белела мутным пятном. — Крохи с чужих столов, слава создателю, не собирали, как некоторые.
Дора подтолкнула головешки на угли, огонь вспыхнул, и уставщик весь оказался на виду. Ладони его рук лежали на согнутых коленах, пальцы беспокойно шевелились.
— Какое вам дело до моего скотишка?
— В Совете узнаете… — Нина перестала робеть, присела на чурбачок, разгладила список. — Так сколько у вас коров?
— А вы, девки, зачем тут? — не ответив ей, спросил уставщик. — Кто вам дозволил таскаться за ней? Берегитесь, девки! Сейчас неправда миром правит, но милосердный бог не долго будет терпеть…
— Проповедей нам не надо, Лука Осипович! — сказала Нина. — Мы пришли по делу.
— Замолчи-ка, бесстыдница!
— Я могу, конечно, и замолчать. Мы уйдем отсюда, но потом не жалуйтесь, что вам вписали коров больше, чем есть на самом деле. Сколько записывать?
— Две у меня коровы… Вы, девки, пометьте себе на уме…
— Только две? — перебила его Нина.
— Иди во двор, погляди, если не веришь.
— Сколько во дворе, мы знаем. А на заимке в Куготах, где живет ваш сын с двумя работниками?
— Чего? Ах, да… Три коровенки там есть. — Пальцы на коленях зашевелились часто-часто, словно что-то нащупывали и никак не могли нащупать.
— И все?
— Что ты ко мне привязалась, богом проклятая вертихвостка? Нет больше ничего! — Уставщик поднялся. — Идите отсюда!
— А лгать вам по сану полагается? — спросила Нина. — Или у вас память плохая? На заимке в Ширинке две коровы чьи?
Дора хихикнула в кулак.
— Прокляну! — Уставщик быстрым шагом ушел в дом.
На улице засмеялись и Уля с Соломеей.
В сельсовете они отдали список Павлу Сидоровичу. Он положил его на стопку других списков, придавил рукой, сказал Климу:
— Посмотри, как сработали. Спасибо, девушки!
— Это Нина нас настропалила, — засмеялась Дора. — Как она уставщика притиснула!