— Вперед, короткими перебежками!.. — пронеслось по цепи.
Артем видел, как вскочил на ноги Андраш Ронаи, согнувшись, пробежал несколько шагов и упал в траву. И Артем вскочил, пробежал и тоже упал. Так и держался за мадьяром, делал то, что он, время от времени поглядывая в сторону Яшки.
Лучше бы уж никуда не смотреть… Бежавший в трех шагах от него пожилой красногвардеец остановился, будто вдруг налетел на невидимую преграду, стал медленно оседать на землю, из горла струей била кровь. Артем стоял, не в силах сдвинуться с места, еле-еле сдерживая подступившую к горлу рвоту, и не слышал визга пуль над головой. Неожиданно перед ним вырос Андраш Ронаи — подскочил с перекошенным от гнева лицом, схватил за грудь и тряхнул так, что посыпались пуговицы.
— Ложись!
Артем лег, передернул затвор винтовки. Белые вели частый пулеметный и ружейный огонь, по-прежнему то спереди, то сбоку, взметывались рыжие султаны взрывов. И вдруг:
— А-а-а! — донеслось от деревни.
Пушки замолчали. Белые пошли в атаку.
Артем как-то сразу успокоился, прижался щекой к гладкому прикладу винтовки, прицелился в колеблющуюся темную полосу — цепь белогвардейцев, — выстрелил. Обливаясь потом, к нему подполз Яшка.
Он тянул за собой пулемет.
— Патроны, Артемка! — задыхаясь, сказал он и махнул в сторону пригорка.
Артем вскочил. Яшка дернул его за ногу.
— Ползай. Быстро!
Дважды ползал Артем на пригорок за патронами. Пулемет до этого стоял там. Один пулеметчик был убит, другой — тяжело ранен. Он лежал возле банок с патронами, тихо стонал, зажимая рану на груди окровавленными руками.
Перетаскав патроны, Артем лег рядом с Яшкой. Как только белые подымались, Яшка открывал огонь.
По цепи передали приказ:
— Не стрелять!
Белогвардейцы осмелели. Они делали перебежки все длиннее и вдруг поднялись, не пригибаясь, побежали вперед с криком «ура». Красногвардейцы молчали. Артем судорожно сжал винтовку. Близко! Уже можно различить лицо врагов. Сейчас стопчут, раздавят.
Хлопнул револьверный выстрел. Это сигнал. Тотчас же свинцовый ливень обрушился на белых. Одни, спотыкаясь, падали, другие перескакивали через убитых и с исступленными криками бежали навстречу своей смерти. Артем стрелял с каким-то самозабвением, лихорадочно передергивал затвор и бил, бил в серые фигурки. Под ухом татакал пулемет Яшки.
Не выдержав огня, белые остановились и сразу же покатились назад, оставляя на серой равнине серые фигурки убитых и раненых. Красногвардейцы поднялись, побежали следом за отступающими. Топот сотен ног слился с криками и выстрелами. Артем, оставив Яшку одного, бросился догонять своих.