Всё переменилось, когда во время небольшой смуты Раэтиэль увидел своего отца в действии. Внутренняя группировка недовольных, подзуживаемая бывшей женой Оберона и её родственниками, умудрилась захватить беспечную Титанию вместе с сыном и попыталась диктовать эльфийскому владыке свои условия с позиции силы.
До сих пор перед глазами Раэтиэля стоял стремительный гибкий воин, который уложил кучу наседающих на него противников и первым пробился к захваченной королеве и юному принцу. Залитый кровью с головы до ног, он склонился над пленниками и разрубил их путы. После этого он организовал надёжную охрану королевских особ и снова двинулся в гущу кипящей битвы, но юный принц порывисто схватил его за руку и, восторженно глядя, воскликнул:
– Сентай, назовите своё имя, чтобы я знал, кого благодарить!
На мгновение воин приподнял маску, скрывающую лицо, и весело ему подмигнул. "Папа!" – по-детски растерянно прошептал Раэтиэль, не веря своим глазам. Когда всё успокоилось, полный раскаяния, он некоторое время хвостиком ходил за отцом, но вскоре всё вернулось на круги своя. Оберон снова скрылся за своей привычной маской, к тому же быстро выяснилось, что он по горло занят делами и не может уделять сыну слишком много времени. Когда наставники ознакомили принца с кругом обязанностей эльфийского владыки, он перестал обижаться на отца и уже сам боялся лишний раз отвлекать его своими мальчишескими глупостями, зная как мало у него свободного времени.
Только с годами к Лесному королю пришло понимание, что главное достоинство Оберона состоит отнюдь не в умении драться, а в незаурядном уме. Благодаря его мудрой политике эльфийское королевство жило мирно и процветало, ловко лавируя в беспокойном мире фейри.
– Извини, отец, мы слишком давно не встречались в домашней обстановке, и я уже забыл, как ты умеешь играть, – проговорил Раэтиэль с искренним раскаянием в голосе.
– Ничего, мой мальчик, в том есть доля моей вины. Кручусь как белка в колесе и как-то вылетело из головы, что ты уже повзрослел и, следовательно, нам пора наладить новые взаимоотношения.
Оберон присел рядом с сыном и мягко улыбнулся.
– Надеюсь, ты уже переболел тягой к героическому стереотипу?
Принц ухмыльнулся.
– И даже не надейся! Я нашёл себе образец для подражания и не намерен отступать.
Оберон поддержал игру сына.
– Небесный отец! – воскликнул он и нахмурил брови. – Кто такой, почему не знаю?
– Ваше величество, вы лучший во всём: и в битве, и в политике, и в науке! – с восторженным видом воскликнул принц, и в синих глазах польщённого эльфийского владыки вспыхнула смешинка.