Некоторое время Оберон наблюдал за своими драчливыми наследниками, но как только они попробовали перейти от рукопашной к магической схватке, он велел им остановиться. Повинуясь его резкому окрику, принцы попятились прочь, меряя друг друга ненавидящими взглядами.
Пока его сыновья в соответствии с требованиями этикета кланялись друг другу и с любезными улыбками благодарили за доставленное удовольствие, эльфийский владыка подошёл к лежащей девушке. Когда прояснилась роль каждого из принцев в приключившейся драме, он сказал, что сам сообщит эн-Ограну о том, что произошло. По его распоряжению тело Атуэль бережно подняли и перенесли в лабораторию, где снова заключили в силовой саркофаг.
На бедную Лану никто даже не посмотрел. Когда эльфы ушли, в опустевшей комнате возникла скособоченная громадная фигура, единственным одеянием которой была бурая свалявшаяся шерсть. Брауни-могильщица оскалила зубастую пасть и, подняв лохматую голову, издала жуткий вопль, от которого не спасали даже звуконепроницаемые стены гарема. Насладившись ужасом смертных рабынь, она подошла к мёртвой Лане и, присев на корточки, сверкнула горящими жёлтыми глазами. Принюхавшись, она что-то невнятно проворчала, а затем в её лапе появился короткий жезл, и тело несчастной рабыни исчезло во вспышке багрового пламени.
* * *
Пока эльфийские принцы выясняли отношения под присмотром отца, Аталиса очнулась и удивленно моргнула, увидев совсем близко напряжённое детское личико в ореоле светлых волос.
– Сестричка, ты очнулась! – Девочка радостно взвизгнула и куда-то убежала, вопя во всё горло: – Матушка, вы где? Идите скорей, моя Волчица очнулась, а вы не верили!
Откуда-то донёсся ворчливый голос:
– Прекрати кричать! Белочка, хватит уже придумывать всякую ерунду, больше не обманешь. Госпожа Верховная ведьма сказала, что выздоровление Волчицы невозможно...
Но девочка не унималась, и вскоре послышались чьи-то приближающиеся шаги.
«Белочка? Волчица?.. Где-то я уже слышала эти имена», – подумала Аталиса сквозь туман в голове. Превозмогая страшную усталость, она подняла трясущиеся от напряжения руки, и у неё упало сердце. Костлявые и морщинистые это были руки старухи, к тому же больной старухи, судя по тому, насколько они исхудали.
Стоило Аталисе прийти в себя, и связующая рабская нить сразу же выдала, где она находится. Тем не менее, Лесной король не спешил с возвращением беглянки. Когда её душа упорхнула из тела Атуэль, он не стал прятаться за спину отца и лично сообщил эн-Ограну о произошедшем несчастье. Несмотря на его опасения, старый эльф не слишком расстроился из-за повторной смерти внучки и даже больше – дело выглядело так, будто он этого ждал.