– Ты преувеличиваешь, моя любовь! – проговорил окончательно смягчившийся эльфийский владыка. – Старые верования по-прежнему сильны. Если что изменится, то ещё не скоро. Пусть мальчик резвится. Неужели ты хочешь, чтобы он опять лунами напролет стоял у саркофага Атуэль? – он бережно провел ладонью по лицу жены, вытирая её слёзы. – Дорогая, давай не будем лишать Раэтиэля последней надежды. Глядишь, со временем ему надоест, и он забудет свою невесту. Кстати, тут одна сорока на хвосте принесла, что на этот раз ему попалась очень необычная ведьмочка, – глаза Оберона лукаво сверкнули. – Похоже, наш мальчик к ней неравнодушен.
Что?! – от возмущённой эльфийской королевы во все стороны полетели яркие феерические искры. – Ну, знаешь! Нам только полукровки не хватало в качестве невестки, к тому же смертной!
– Титания, прекрати выходить из себя, ты прожжёшь мой любимый наряд! Забыла что было, когда Раэтиэль узнал о смерти Атуэль? Так что пусть хоть на тролльше или баньши женится, лишь бы больше не устраивал жуткого переполоха в моём дворце, – заявил Оберон, закрывшись от жены защитной завесой.
– Но Атуэль ещё не мертва, дорогой, – вкрадчиво сказала она.
– Вот это и нехорошо с её стороны, – проворчал эльфийский владыка. – Не спорю, Атуэль хорошая девочка и я был бы только рад такой невестке, ведь она внучка Ваэль эн-Ограна, моего любимого учителя. Но я не позволю ей забрать душу моего сына. Даже лучше, если Раэтиэль женится на смертной. Он не будет многого ждать от такого брака, зная, что он быстротечен.
Единороги плавно опустились вниз, и коляска остановилась напротив парадной лестницы, ведущей во дворец. Вслед за этим вспыхнула арка переносного портала, из которого появилась многочисленная свита эльфийских владык.
– Ваши величества, добро пожаловать в Майолиллорн! – раздался разноголосый хор голосов и придворные Лесного короля, приветствуя августейших особ, опустились на колени.
Раэтиэль припозднился, но тоже вышел встречать родителей. Он подошёл к отцу и, опустившись на одно колено, склонил голову.
– Сир, ваш преданный слуга счастлив, что вы оказали ему честь и почтили его дом своим присутствием…
Церемониальный ритуал предусматривал, что приветственная речь должна длиться не меньше четверти часа, но эльфийский принц безобразно её сократил. К тому же он говорил таким монотонным и мрачным голосом, что Оберон то и дело морщился, будто от зубной боли, хотя не знал что это такое.
– Сир, примите заверения в моей неизменной верности и преданности, – закончил говорить Раэтиэль и, поцеловав руку отца, поднялся.