Она на цыпочках подошла к окну и заглянула в щель между ставнями. Сад был залит серебристым лунным светом, но она никого не увидела. Правда, стоя у самого окна, ей удалось более точно определить место происхождения звуков — они шли от удаленной части дорожки, которую не было видно из окна. Прямо за гостиной находилась дверь, ведущая в сад, но все в ней противилось — она и сама не могла понять почему — тому, чтобы выйти и посмотреть на таинственного дворника. Испытывая необъяснимый страх, она думала, что лучше увидеть его — по крайней мере, в первый раз — на расстоянии.
Потом Тесса вспомнила об окне на лестничной площадке и после недолгого колебания тихо поднялась на второй этаж и свернула налево по коридору. Лунный свет, проникая через окно, лежал бледным голубоватым пятном на стене. Тесса с трудом открыла щеколду, осторожно подняла раму и выглянула в сад.
На дорожке под окном, в нескольких метрах слева, ближе к углу дома какой-то мужчина медленно и ритмично работал метлой. Метла взлетала и опускалась на дорожку с тихим шуршащим свистом, взмахивая через равные интервалы, словно маятник старинных часов.
Со своего наблюдательного пункта Тесса не могла как следует разглядеть стоящую внизу фигуру, но она явно принадлежала рабочему человеку — его одежда выглядела поношенной и мешковатой. При этом в сцене, которую она наблюдала, было что-то нехорошее, что-то странное и неестественное. Она чувствовала, что чего-то не хватает, она с первого взгляда это заметила, но никак не могла понять, чего именно.
Какое-то явное несоответствие бросалось в глаза, и, хотя она точно знала, что в представшей перед ней сцене отсутствует нечто, что обязательно должно быть там, ее мозг не мог найти ответа; причем это отсутствие было очевидным, как горящий в ночи костер. Она понимала, что видит вопиющее нарушение закона природы, но не осознавала, какого именно. Внезапно у нее закружилась голова, и она отпрянула от окна.
Трусливая сторона характера Тессы требовала, чтобы она немедленно отправилась в постель, забыла все, что видела, и больше не пыталась вспомнить то, чего не видела. Но другая Тесса, та Тесса, которая презирала трусов и была способна на поступки, требующие невероятной отваги, стояла на месте и спорила. Она шепотом разговаривала сама с собой — она всегда так делала, если в критической ситуации не могла принять решение.
«Тесса, трусиха! Как тебе не стыдно бояться! Сейчас же иди вниз и посмотри, кто это, и что в нем такого странного. Он же тебя не съест!»
Таким образом, две Тессы, заключенные в одном теле, снова потихоньку спустились по лестнице, и смелая Тесса сердилась на то, что их общее сердце бьется так сильно и пытается поколебать ее решимость.