— Товарищи! То, что мы видим и слышим, труды профессора Илизарова и возглавляемого им института — не явление, а эпоха в ортопедии и травматологии.
Снова вспыхнули аплодисменты. Гавриил Абрамович сидел в первом ряду и, казалось, не слышал ничего. Он вдруг почувствовал, что очень устал.
Устал не от нервного напряжения, не от работы, он устал от того, что на всех конференциях приходится слышать одну и ту же статистику: методом Илизарова вылечено столько-то и столько-то. Почему все еще некоторые ученые беспокоятся не о развитии проблем чрескостного остеосинтеза, а о том, как называть аппарат — аппаратом Илизарова или аппаратом с перекрещивающимися спицами? Что это? Стремление умалить значение открытия, когда уже сотни тысяч больных выздоровели? Этим ли надо заниматься настоящим ученым?
Объявили перерыв. Илизаров сразу оказался в плотном окружении участников конференции. Отвечал на вопросы, объяснял непонятное. А когда добрался до комнаты, где заседала комиссия по выработке рекомендаций, понял, что накал страстей здесь достиг предела.
Заместитель по науке Виктор Михайлович Дякин нервно закуривает сигарету:
— Давайте смотреть на вещи, как они существуют.
— Я и предлагаю записать в резолюции: «Созданное в Советском Союзе новое направление в ортопедии и травматологии не имеет аналогов в мировой практике», — стоит на своем профессор из Ленинграда.
— Вопрос весь в том, как сдвинуть дело в лучшую сторону. Для этого нам нужно выработать для координации научных исследований организационные формы.
— Вы правы, — едва закрыв за собой дверь, бросается в спор Илизаров, — но какие организационные формы? Проблемная комиссия на общественных началах? Скажите откровенно, какой из институтов способен сегодня вести фундаментальные исследования?
— Никто, кроме курганского! — профессор К. Г. Ниренбург из Кузбасса грохочет, как разбушевавшийся вулкан. — Давайте решать сейчас и не стесняться в формулировках.
— Что-то я не пойму, о чем речь? — подает голос дама, руководитель одного из научно-исследовательских институтов на юге страны. На торжественном собрании в честь десятилетнего юбилея института два дня назад она вручала Гавриилу Абрамовичу сувенир — корабль под надутыми парусами и желала «Большому кораблю большого плавания», а сейчас и следа умиления не осталось на ее лице.
— А чего не понять-то? — живо откликается Ниренбург. — Раз уж не можем заниматься крупными исследованиями, не готовы, не оснащены, — будем служить филиалами!
— Вот чего вы хотите, Гавриил Абрамович, — уже взяв себя в руки и снова обретя сладкий голос, тянет дама.