Эскадрилья, рассыпавшись по парам, нацелилась на корму крейсера, весьма резво разгонявшегося в сторону границы системы — все же одной ракеты его движкам явно не хватило до нужной кондиции, быстро починился, сволочь.
Справа, почти на пределе бокового зрения, беззвучно вздулся и тут же погас огненный шар — кому-то не повезло попасть под выстрел чуть ли не из главного калибра.
Черт! Рывком уйдя влево-вверх, чтобы не столкнуться с кем-то из своих «мустангов», беспорядочно кувыркающимся с оторванным хвостом, Воронин слишком оторвался от ведущего и пустился его нагонять. Хорошо, у «филиппка» скорость чуть повыше, чем у «мустанга», нагнал быстро.
Насколько мог оценить поручик по крикам в эфире, эскадрилья потеряла три машины, пробираясь через стену огня. Хреново… Еще не начали по-настоящему, а стали на четверть слабее, мать его! А ведь это был огонь заградительный, зенитки с их чертовой скорострельностью еще впереди. Утешали Воронина только два соображения: во-первых, он лично еще живой и летит на исправной машине, а, во-вторых, комэск явно чего-то такого ждал, и заранее принял меры — из тени планеты эскадрилья выходила не сомкнутым строем, а парами вразбивку.
Пока выстраивали карусель — кольцо, охватывавшее корму неприятельского корабля — пришлось слегка поднапрячься, удерживая контроль над истребителем, нервно задергавшимся и вдруг начавшим сползать вправо. Судя по тому, что и крейсер повело в ту же сторону, сработала масс-бомба, похоже, кстати, что и не одна. Вот и хорошо — пока на крейсере приведут в чувство гиперпривод, пока восстановят его настройки, пока откорректируют курс… Каждая минута задержки ведет этого урода к гибели, так что пусть этих минут будет побольше.
«Филиппки» и «мустанги» эскадрильи залпом отстрелили по одной ракете, защитное поле крейсера выдержало, но, тут же поймав еще четыре ракеты, добавленные «мустангами», все-таки схлопнулось, и началось… Истребители вертелись кольцом, закручивавшемся то в одну, то в другую сторону, пары и отдельные машины постоянно рыскали во всех направлениях, сбивая прицел зениткам, и Терехову с Ворониным в разгар этой сумасшедшей пляски удалось, проскочив чуть ли не между трассами лазерных выстрелов, пристроиться за кормой корабля и отправить все свои полдюжины ракет на встречу с его движками.
Чтобы встреча состоялась наверняка, головки наведения ракет отключили, а взрыватели установили на удар. Лишившись своих электронных «мозгов», ракеты не могли сойти с ума в потоке ионных выхлопов и взорваться раньше встречи с целью. «Золотого попадания», как в прошлый раз, не получилось, зато разрывы на корме крейсера уродовали дюзы, корежили и скручивали защитные покрытия сопел, превращали ровное и прямолинейное движение плазмы в беспорядочные завихрения, и все это буйство разрушения безжалостно отбирало у корабля скорость — единственное, что могло избавить его от встречи с русской эскадрой.