Впрочем, интеллектуальные способности пилотов очень быстро были перенаправлены из области чистого разума в область сугубо практическую. Вернувшиеся от полковника командиры эскадрилий разобрали своих подчиненных и погнали их на тренажеры. Ага, кое-какими новшествами начальство одарило господ офицеров сразу — Воронину и его ведущему досталась отработка боя на «ситарах» против «сов». Не самое приятное занятие, откровенно говоря. Пара на пару — еще куда ни шло, хотя попотеть пришлось изрядно, а попытка вдвоем на индийских машинах отбиться от «совиного» звена больше смахивала на самоубийство.
Тренировки умотали поручика настолько, что вернувшись к себе в комнату, он просто упал на кровать и какое-то время лежал, собираясь с силами. Силы Воронину были нужны для того лишь, чтобы перед сном раздеться и разобрать постель. Ну да, не так уж много усилий надо к такой нехитрой работе приложить, однако и того поручик не мог. Но где-то уже через минут двадцать желание организма отдыхать полноценно все же перевесило стремление того же организма к отдыху неквалифицированному, и очень скоро поручик Воронин уже спал и никаких снов не видел.
А вот тренировки по атаке на крейсер-призрак поручика по-настоящему захватили. Начали, понятно, с самого простого, можно сказать, тепличного, упражнения — внезапной атаки всем полком в открытом космосе, да еще и на родных русских машинах. Тут без вариантов — сколько бы лазерных многостволок на крейсере ни было, на дальних дистанциях толку от них не так много, а вот торпедный залп «шкафов» никаких шансов кораблю не оставлял. Пусть авиационные торпеды и послабее своих корабельных сестер, но в количестве трех дюжин, да еще разом, для легкого крейсера это явный перебор. При таком раскладе ракеты четырех с лишним десятков «филиппков» были уже и не нужны. Самое сложное здесь было сработать настолько быстро, чтобы не дать противнику запустить масс-бомбы для исключения торпедной атаки. Но ничего, уже с третьего раза приноровились.
Затем тренировку усложнили — атаковать крейсер пришлось на орбите землеподобной планеты, то есть в условиях невозможности применения торпед. Работали, ясное дело, ракетами, стараясь первым залпом схлопнуть кораблю защитное поле, а затем, пуская ракеты по нескольку штук, ободрать с него силовые щиты и уже долбить сам крейсер. Тут, в общем, крейсер в конечном итоге тоже накрывался, только вот собственные потери полка были очень заметными — даже в самом благоприятном случае процентов двадцать по машинам и до пятнадцати процентов по пилотам. Зато Воронин буквально обалдел, увидев, как летает четвертая эскадрилья, та самая эскадрилья общей поддержки, где пилоты не учились летать на чужих машинах, а доводили до совершенства умение управлять родными «филиппками» и «шкафами». Теперь он понял, что слухи о невероятном мастерстве пилотов сто первого появились не на пустом месте. Ох, не на пустом!