Доктор принадлежал к той редкой породе учёных, которых раньше было принято называть энциклопедистами. "Таких людей уже нет, и скоро совсем не будет", но, в исчезающее малых количествах, несмотря на всю специализацию современной науки, они продолжали появляться. Конечно, современная физика имела массу сложнейших подразделов, охватить всё было одному человеку невозможно, будь он хоть новым Ломоносовым, но несколько смежных направлений квантовой и ядерной физики Чекан, что называется, "чуял". И брался за самые разные задачи, всегда успешно их решая. И "третью сосисочную проблему" он сейчас тоже собирался "крякнуть", как говорили его внучки. При внимательном рассмотрении весёлых картинок с сосисками профессор, мысленно представляя происходящее в баке, обнаружил интересную вещь, которую сейчас проверял на маткаде и еще добром десятке программ. Похоже, странная догадка подтверждалась – такие "сосиски" могли образоваться в случае, если анионы кислотного остатка как бы "отражались" от каких-то препятствий в растворе, изменяя направление движения на строго противоположное, но не меняя модуля скорости. Во всяком случае, это полностью "билось" для пятничного и вторничного казусов. С последним, в среду, всё было ещё интересней – исходя из данных фильтра, это было отражение от невидимого зеркала, с изменением на противоположную лишь одной из трёх проекций скорости, в плоскости, точно параллельной фильтру. Впрочем, и то, и другое было полным бредом – первый закон Ньютона еще никто не отменял. Чекан довольно сдержанно относился к математическому моделированию, часто поминая еще задолго до компьютеров придуманную народную мудрость про "гладко было на бумаге…", с той разницей, что про наличие оврагов матмоделисты не забывают, а просто не знают. Стало быть, сейчас исследователи что-то о растворе именно не знали. Борис Викентьевич протянул руку за телефоном, чтобы поговорить о парадоксальном поведении ионов со Светланой.
* * *
Мыш, пребывая в одиночестве, сидел на берегу речки, на стволе огромной поваленной ивы рядом со старой плотиной, и, кидая в прозрачный поток камешки, по завету Козьмы Пруткова, глядел на круги, ими образуемые. Родители, нагулявшись после шашлыка, ушли по остаткам запущенной "графской аллеи" к дачному домику, оставив его наедине с природой и заходящим алым солнцем. Погода успела снова измениться, уже второй раз за двенадцать часов. Впрочем, именно про такие дни поётся, "что бывает в жизни день, больше чем столетие". Насчёт столетия Дима бы поспорил, но начало чудовищно спрессованных суток уже начало казаться ему как минимум прошлым месяцем.