– У меня есть граната! Бросать?
– Конечно, бросай, – крикнул я.
Гранату эту мы называли, помнится, «мильса». Мневец сорвал чеку и швырнул гранату вслед бежавшему. Мы по неопытности при броске даже не залегли, а бежали дальше, вперед. Грянул взрыв, мимо со свистом пронеслись осколки, по счастью, никого из нас не задев. Оуновцу повезло меньше. После взрыва он упал и раненый стал вести по нам огонь из пистолета. Я велел своим товарищам залечь и вести огонь на поражение. У меня тогда был маузер. Я выстрелил и увидел, как возле лежавшего взметнулось облачко пыли от моей пули. Выстрелил еще раз, видимо, удачно. Оуновец замолк. Мы, торопясь, подбежали к нему: пуля попала ему в грудь, пистолет лежал рядом, рот раскрыт, глаза закачены, язык высунут, тело бьет озноб – предсмертная агония была короткой.
Я спросил у Колесникова:
– Откуда он выбежал?
Тот ответил, что из большого сарая, что стоит рядом с домом. Бегом мы вернулись к сараю, быстро осмотрели все помещения и на чердаке, на сеновале, обнаружили высокого дрожащего молодого человека. Обыскали его, но оружия не нашли. Отыскали его позднее в сене, так же как и боеприпасы, и немецкую радиостанцию «Телефункен». Спросили у юноши, кто он такой. Отвечает, заикаясь: студент черновицкого университета, здесь готовится к экзаменам. Все его слова оказались ложью. Убитый нами оуновец был агентом немецкой разведки, а задержанный «студент» – его связником».
Кстати, в 60-х годах военный контрразведчик майор Устименко продолжал службу в Шепетовском гарнизоне, где мы, слушатели Высшей школы КГБ при СМ СССР, стажировались в особых отделах соединений и гарнизонов войск Прикарпатского военного округа. Мой друг Тимофеев в Шепетовке – у Устименко, а я в Славуте – в дивизионном Особом отделе КГБ при СМ СССР, возглавляемом подполковником Чуватовым.
Это только одна из многих операций, проведенных Леонидом Георгиевичем на территории Западной Украины. Встречаться лицом к лицу с бандеровцами ему приходилось и в начале войны, и в конце. А то, что они держали нос по ветру – помогали фашистам, ясно как божий день. Они исповедовали принцип – к большему магниту прилипает меньший, а поэтому невольно тянулись к большей силе, надеясь, гитлеровцы позволят им выстроить «незалежную державу».
Однако 30 июня 1941 года во Львове получился крупный облом надеждам выстроить здание украинской государственности. Гитлер разогнал опереточное правительство Ярослава Стецко, а деньги на «видбудову украинской державы» прикарманил лукавый и вороватый Степан Бандера.
В том, что ОУН тесно сотрудничал с гитлеровцами, нет никаких сомнений, хотя сегодня необандеровцы и отрицают это. Обратимся к фактам. Архивы, как правило, не врут и нередко остаются несгоревшими. В показаниях по делу главных военных преступников – свидетеля полковника Эрвина Штольца установлено следующее. В соответствии с директивой ОКБ (верховное командование вооруженных сил Германии) от 6 ноября 1940 года руководитель абвера адмирал