Этот план они еще образно называли «момент спелой хурмы», которая должна «упасть к ногам». Под такой образностью самураи понимали, что нападение следует провести тогда, когда Советский Союз «созреет» как страна, не способная к сопротивлению. Сезон такого созревания указывался – зима 1941 года, при условиях, когда германские войска захватят Москву.
Но политики поправили генералов, вспоминая страшные зимы периода участия японцев во время Гражданской войны после высадки их во Владивостоке, когда не только пули и осколки выкашивали теплолюбивых азиатов, но тысячи гибли от обморожений.
Уже упоминаемое выше императорское совещание, проведенное 2 июля 1941 года, показало, что Япония окончательно приняла курс на кардинальное решение проблемы «больших северных территорий», не идущих ни в какое сравнение с сегодняшними «северными» требованиями.
Японцам снились просторы Приамурья, Приморья, южные пространства Восточной Сибири и, конечно, территория северного Сахалина.
По свидетельству бывшего премьер-министра и начальника генштаба японской армии Хидэки Тодзио, повешенного 21 декабря 1948 года в токийской тюрьме Сугамо за преступления против человечности, «Япония намеревалась вступить в войну против СССР тогда, когда в результате германского нападения будет полностью подорвана военная мощь СССР и тем самим максимально облегчена задача захвата Японией Советского Дальнего Востока».
Значит, выжидали самураи удобного момента. Японцам нужно было только поражение Красной Армии в битве за Москву.
Внешнеполитические ведомства, особенно МИД и военная разведка, развернули беспрецедентную активность по сбору данных о состоянии боеготовности Красной Армии и объективных известей с полей сражений.
Германский посол в Японии Отт в шифрованной телеграмме от 4 сентября 1941 года писал:
«Ввиду сопротивления, оказываемого русской армией такой армии, как немецкая, японский Генеральный штаб не верит, что сможет достичь решающего успеха в войне против России до наступления зимы. Сюда также присоединяются воспоминания о халхингольских событиях, которые до сих пор живы в памяти Квантунской армии».
Японский дипломат, к его чести, оценивал обстановку вполне объективно.
* * *
С принятием плана «Кантокуэн» генеральный штаб и военное министерство Японии подготовили целую систему мер, направленных на быструю подготовку частей и подразделений Квантунской военной группировки для ведения наступательных боевых действий на дальневосточных территориях Советского Союза.
В то время как на европейской части СССР советские войска, теснимые броней вермахта, отступали, из Токио 11 июля 1941 года имперская ставка направила в штабы Квантунской армии и другие японские армии, расположенные в Северном Китае, директиву № 506. В ней говорилось, что целью «особых маневров» является подготовка для вторжения на территорию Советского Союза. Как уже отмечалось, этот план был принят за год до нападения фашистской Германии на СССР.