| emanate upward from the baseboards—intermittent patches of red light spilling out onto the tile floors. | поднималось вверх приглушенное красноватое сияние. Лэнгдон присмотрелся и заметил вмонтированные в плинтусы специальные лампы-подсветки. |
| As Langdon gazed down the murky corridor, he realized he should have anticipated this scene. Virtually all major galleries employed red service lighting at night—strategically placed, low-level, noninvasive lights that enabled staff members to navigate hallways and yet kept the paintings in relative darkness to slow the fading effects of overexposure to light. Tonight, the museum possessed an almost oppressive quality. Long shadows encroached everywhere, and the usually soaring vaulted ceilings appeared as a low, black void. | Он окинул взглядом сумрачный коридор и постепенно начал понимать, что ничего необычного в таком освещении нет. Почти во всех главных музеях мира по ночам используется красная подсветка, и источник такого освещения размещается на низком уровне, что позволяет персоналу и охране видеть, куда они идут, в то время как полотна находятся в относительной темноте. Последнее позволяет как бы компенсировать дневную световую нагрузку, способствующую выгоранию красок. Но сегодня ночью в музее было как-то особенно мрачно. Повсюду залегли длинные тени, под высокими потолками сгустилась тьма, как в колодце. |
| "This way," Fache said, turning sharply right and setting out through a series of interconnected galleries.Langdon followed, his vision slowly adjusting to the dark. All around, large-format oils began to materialize like photos developing before him in an enormous darkroom... their eyes following as he moved through the rooms. He could taste the familiar tang of museum air—an arid, deionized essence that carried a faint hint of carbon—the product of industrial, coal-filter dehumidifiers that ran around the clock to counteract the corrosive carbon dioxide exhaled by visitors. | — Сюда, — сказал Фаш, резко свернул вправо и зашагал через цепочку связанных одна с другой галерей.Лэнгдон направился за ним, и глаза постепенно привыкали к полумраку. Вокруг из темноты начали материализоваться крупногабаритные картины, написанные маслом, — все это напоминало проявку снимков в темной комнате. Лэнгдону казалось, что изображенные на полотнах люди провожают их подозрительными взглядами. Наконец-то почувствовал он и такой знакомый, присущий всем музеям запах — в сухом деионизированном воздухе отчетливо ощущался слабый привкус углерода. То был продукт работы специальных приборов с угольными фильтрами, используемых в борьбе с избыточной влажностью. Они были включены сутки напролет, компенсировали выдыхаемую посетителями двуокись углерода, которая обладала разрушительным для экспонатов действием. |