| Арингароса был прекрасен душой, а не телом. |
| As the jet passed over the coast of Portugal, the cell phone in Aringarosa's cassock began vibrating in silent ring mode. Despite airline regulations prohibiting the use of cell phones during flights, Aringarosa knew this was a call he could not miss. Only one man possessed this number, the man who had mailed Aringarosa the phone. | Лайнер пролетал над побережьем Португалии, когда вдруг завибрировал мобильный телефон, спрятанный в складках сутаны. Арингароса знал о правилах, запрещавших пользоваться мобильной связью во время полетов, но этого звонка он ждал. Лишь один человек на свете знал этот номер, он же послал Арингаросе по почте и сам телефон. |
| Excited, the bishop answered quietly. "Yes?""Silas has located the keystone," the caller said. "It is in Paris. Within the Church of Saint-Sulpice."Bishop Aringarosa smiled. "Then we are close.""We can obtain it immediately. But we need your influence." "Of course. Tell me what to do." | — Да? — тихо сказал в трубку епископ.— Сайлас нашел краеугольный камень, — ответил ему голос. — Он в Париже. Спрятан в церкви Сен-Сюльпис.Епископ так и расплылся в довольной улыбке.— Тогда мы совсем близко.— Можем получить его немедленно. Но необходимо ваше влияние.— Да, конечно. Говорите, что я должен делать. |
| When Aringarosa switched off the phone, his heart was pounding. He gazed once again into the void of night, feeling dwarfed by the events he had put into motion. | Когда Арингароса наконец выключил мобильник, сердце у него неистово колотилось. И чтобы успокоиться, он снова выглянул во тьму ночи, чувствуя себя игрушкой в водовороте событий, которым сам же положил начало. |
| *** | *** |
| Five hundred miles away, the albino named Silas stood over a small basin of water and dabbed the blood from his back, watching the patterns of red spinning in the water. Purge me with hyssop and I shall be clean, he prayed, quoting Psalms. Wash me, and I shall be whiter than snow. | В пятистах милях от него альбинос по имени Сайлас, склонившись над тазиком, промывал губкой раны на спине. Красновато-коричневые разводы быстро замутили воду.— Омой меня иссопом, и снова буду чист я, — бормотал он слова молитвы. — Омой меня благодатью своей, и стану я белее снега. |
| Silas was feeling an aroused anticipation that he had not felt since his previous life. It both surprised and electrified him. For the last decade, he had been following The Way, cleansing himself of sins... rebuilding his life... erasing the violence in his past. Tonight, however, it had all come rushing back. The hatred he had fought so hard to bury had been summoned. He had been startled how quickly his past had resurfaced. And with it, of course, had come his skills. Rusty but serviceable. |