- Он грезил о море, я не мог его удержать.
- А Санкт-Петербургский Морской кадетский корпус не подошёл. Ладно, об этом поздно сожалеть. И так, некоторое время ни мы, ни наш невидимый противник не в состоянии на что-то повлиять. Имея ковёр-самолёт и перехватив фрегат где-нибудь, скажем, у Канарских островов, мы не сможем уговорить капитана отпустить мидшипмана Паскевича в объятия батюшки. Кэп принял команду и обязан вернуть её в Портсмут-Харбор, кроме разве что представившихся в походе. Даже если капитан в сговоре со злоумышленниками, он никак не сможет получить от них весть, что делать с Фёдором.
- Стало быть, Александр Порфирьевич, самый опасный и тонкий момент - прибытия корабля в Портсмутскую гавань. Его могут не только похитить, но и пробовать убить на месте.
Голос Паскевича дрогнул. Он нервно поправил жёсткий галстук, удачно подобранный под синий сюртук. Впрочем, собственный внешний вид его интересовал сейчас в наименьшей мере.
- Да! - безжалостно подтвердил Строганов. - Можно заранее добиться аудиенции к одному из Лордов Адмиралтейства и получить приказ на списание гардемарина с корабля, после чего нанять какую-нибудь посудину на южном побережье и срочно двигаться навстречу 'Шеннону'. Полагаю, его не сложно перехватить. Однако даже если мы снимем Фёдора с борта фрегата, проблема не решена.
- Почему вы так считаете?
- Слишком хорошо знаю англичан. Они понимают язык силы и денег. Сбежав, мы покажем слабость. Пусть увезём Фёдора домой, разве они не смогут там его достать? Вас, девочек, Юлию Осиповну?
- Не могу поверить. Безумие какое-то. Первобытная дикость.
- Нет, князь. По мнению островитян, это business. Джентльмены соблюдают приличия только между собой. Мы, китайцы, османы - расходный материал для них, и не слишком ценный, так как сам произрастает. Поэтому подставить другую щёку после удара по первой - это только одна сторона Божественного учения. На Востоке я узнал иную: убей неверного. В истинном смысле, а не в извращённом шахами, султанами и пишущими на заказ учёными-теологами, под неверным понимается безбожник. Угроза расправы над отпрыском ради получения выгоды от отца есть преступление против Бога. Давайте же объявим антихристам священную войну - газават.
Паскевич растерянно моргнул. Европейский вид Строганова никак не вязался с азиатской жестокостью его слов. Здорово, если циничным и не ведающим сантиментов бизнесменам встретился столь же беспринципный противник. Однако как бы Фёдору не стать первой жертвой войны, развязанной графом. Уж не помутился ли у него разум за годы плена и лишений?